Дверь ВНИТУДА

— Не знаю. Саргейден, скажи, может кто-то из ваших решить, что я, как нетипичный привратник, без конца распахивающий двери и плодящий эмигрантов, крайне опасна?

ЛСД скривил губы, потер мочку уха и медленно-медленно покачал головой.

— Не думаю. Но ход твоих мыслей понимаю. Я поговорю кое с кем в «Перекрестке» и официально поставлю в известность директора Громова, потребую наложить вето на общение других кураторов с тобой, чтобы они не привели за собой никого иного. Сожалею, я не могу находиться рядом для охраны неотлучно, работа не позволит.

— Я могу и буду продолжать, — твердо объявил Конрад, обменявшись взглядом с кайстом.

— Это хороший вариант. Теперь, когда ты, Гелена, знаешь о решении вампира, старайся не исчезать без предупреждения, а то он и в самом деле круг поиска с жертвенным камнем начертит, — предупредил ЛСД странным тоном.

— Это что, так страшно? — полюбопытствовала я.

— Нет. Нужна всего лишь чужая смерть и точный глазомер. Кровью чертится круг, в центр помещается жертва, небольшое заклинание поиска активируется жертвоприношением, — непробиваемо небрежно объяснил Конрад и показал мне в улыбке острые клыки, напоминая забывшейся девчонке о своей истинной природе и наплевательском отношении к чужой жизни, если речь не шла о ком-то значимом для вампира.

Наверное, мне стоило бы испугаться, ужаснуться или еще чего, но ведь мой собеседник пока не использовал на Земле кровавых ритуалов, поэтому никаких волн ужаса, желания соскочить с колен защитника и бежать куда подальше, хоть на край света, не возникло. Зато звучно заурчало в пустом животе.

Хорошо еще урчание совпало со звонком в дверь и было заглушено. Мужчины снова переглянулись, и Конрад кивнул, дозволяя мне выйти в прихожую без конвоя. На пороге стояла Анна Петровна. Аккуратно разглаживая оборочку голубого фартука с котятами на кармане, домоправительница, найденная Конрадом, вежливо поздоровалась со мной.

— Вечер добрый, Гелена. Я спросить хотела, не у вас ли обретаются Кондрат Константинович с Сергеем Денисовичем? А то ужин стынет, да и мне домой пора. Не оставлять же квартиру нараспашку. А запирать ли, не знаю, вдруг они с собой ключи не прихватили?

От слов про ужин и запаха жареной рыбы животик снова громко высказался.

— Здесь мы, хозяюшка, сейчас вернемся, а ты ступай домой. — Вампир рассмеялся, подхватил меня под мышку с вопиющей бесцеремонностью и потащил в соседнюю квартиру ужинать. По пути он еще умудрялся меня щекотать.

О делах, по молчаливому уговору, больше речь не велась. Толку-то воду в ступе толочь? Мы мирно откушали рыбы с рисом в умопомрачительно вкусном остром соусе и разбрелись по своим углам. Сегодня ЛСД не ходил хвостом, как привязанный, не пытался чего-то выяснить или прожечь дыру в имуществе. Смерил лишь на прощанье хмурым взглядом, словно я была причиной всех неприятностей в его жизни, и дал возможность спокойно повечерять с Конрадом.

Хоть что-то хорошее, после стольких гадостей. Брр! Кстати о хорошем. Я задумчиво посмотрела на вампира, закат, красующийся за окном, телевизор, где шестьдесят каналов, а смотреть нечего, и предложила:

— Давай сегодня на дачу смотаемся, документы Ромке отдадим.

Конрад молча склонил голову, принимая программу на остаток вечера. Я сгребла с серванта пачку документов в папочке на кнопке и дала установку:

— Перенесемся сразу в дом, на веранду, если Катюха на участке крутится, скажу, что меня сосед подбросил. Сосед — это ты, Кондрат Константинович, а машину на стоянке у кооператива оставили, чтоб до дачи пешком прогуляться.

— Машина… да, надо бы купить, — деловито сделал себе пометку вампир.

— А ты водить умеешь? — накидывая ветровку, уточнила я, уже ничему не удивляясь.

— Умеешь одну, умеешь десять, когда счет переходит за сотню, умеешь все, — пожал плечами бесценный родственник, ничуть не кичась своими талантами. — Не люблю, стесняет движение, но умею.

— Талант, — без зависти согласилась я в ответ на вопросительный взгляд. — Меня так от технического запаха воротит, что уж лучше пешком, а где нельзя пешком, пусть будет общественный транспорт.

— Вонь вечна, меняются лишь составляющие, со временем привыкаешь, — философски констатировал Конрад.

Подхватив клыкастого родственника под локоть, я представила веранду дачного домика, и мы исчезли из квартиры. Запах досок и сирени был первым доказательством смены декораций. Я открыла глаза. По углам веранды уже крались первые сумерки, а в приоткрытые окна украдкой заглядывало закатное солнышко. На столе абстрактным узором лежала тень от кустов.

— В доме никого, — сообщил самый чуткий из детекторов — живой вампир.

— А где кто-то? — полюбопытствовала я, оглядываясь. На веранде было чисто и опрятно, даже грязная посуда в мойке отсутствовала, а губка и мыло лежали на полочке. Никакого свинарника за пару дней одинокой жизни Роман не развел. Умница, настоящий человек, даром что бывший минотавр!