Дверь в стене

И нет ничего удивительного в том, что настроения эти возникли в Нежде, в глубине (сердцевине) Аравии, после чего появилась потребность как-то эти настроения сформулировать и облечь в слова. А когда появляется общественный запрос, то неизбежен и ответ в виде (в облике) некоей личности, которая и ответственна за формулирование и облекание. И если мы Историю попросим нам такую личность предъявить, то она не замедлит это сделать - термин "ваххабизм" обязан собою жившему в Нежде в XVIII веке исламскому богослову по имени Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб.

Потребность отделить зёрна от плевел и избавиться от оттенков серого возникла не от хорошей жизнь, хорошая жизнь именно и располагает к "либерализму", жизнь же в нечерноземной полосе Аравийского полуострова располагала мало к чему, так как была она не жизнью, а выживанием. Условия существования в Аравии всегда были не сахар и борьба за жизнь там была борьбой за жизнь в самом прямом смысле. Без дураков. На Фландрию Аравия не похожа сегодня, а в XVIII веке она на неё походила ещё менее. И жестокость окружающей среды диктовала свои условия, а условия эти требовали и соответствующего мировоззрения. Не так простого как ясного. Чёрное это чёрное, а белое это белое. И никаких оттенков серого, не говоря уж о том, что и сам по себе серый цвет - это зло.

Аль-Ваххаб был богословом или, выражаясь другими, более современными словами - идеологом. А идеология это то, чем пользуется Власть, описывающая при помощи идеологии окружающий мир своим подданным. И в нашем случае тут же возник союз слова и дела - версия картины мира, автором которой был Мухаммед аль-Ваххаб была взята на вооружение его тёзкой Мухаммедом ибн Саудом, бывшего, как то видно из имени, предком того самого ибн Сауда, о котором мы и ведём речь. И этот наш (повествовательно "наш") ибн Сауд вёл ту жизнь, которую он вёл, и другой жизни он себе не представлял, да, по чести, другой жизни он себе и не хотел. Его жизнь была жизнью война. Если три сына шарифа Мекки получили образование в столице Оттоманской Империи и вели жизнь по сравнению с жизнью в Нежде вполне (если не сказать чересчур) цивилизованную, то жизнь ибн Сауда состояла из таких атрибутов как шатёр, скакун, сабля, набег. Вода, золото, рабы. И рабыни. И если шариф с сыновьями добивались своего с помощью политических интриг (как они их понимали), то ибн Сауд железной левой рукой нагибал непокорных, а правой рубил им головы. Лично и в беспощадной реальности. И при этом он отнюдь не был человеком примитивным, он не был простаком. Просто жизнь выставила ему некие условия и он принялся на эти вызовы отвечать как умел. He did his best. "Не он такой, а жизнь такая." А жизнь выглядела так - по пустыне, по долам, нынче здесь, завтра там. То ибн Сауд преследовал врагов, то враги преследовали ибн Сауда. И по ходу этой вроде бы хаотической круговерти чем дальше тем больше стало выясняться, что ибн-Сауду не интересен сам по себе набег, не итересна сама по себе добыча, не интересно "золото", не интересно даже тогда, когда оно блестит.

Выяснилось, что ему интересны люди. И выяснилось, что ему интересны земли. Выяснилось, что ибн Сауд из тех, кого называют "собирателями". Также выяснилось, что у него это получается очень хорошо, он был тем, что сегодня называют "харизматиком", он имел доступ к сердцам и умам, он был прирождённым вождём. Не потому, что родился в шатре вождя, а потому, что он таким родился. В нём счастливым образом соединились слово и дело. Я очень давно не читаю "литературу на русском", а потому не знаю, что и как пишут об ибн Сауде в РФ, но вот в англоязычной историографии его ставят в один ряд с такими людьми как Джордж Вашингтон, Ленин и Мао Цзе-дун. И ещё одно - вдобавок к врождённому умению повести за собою людей в ибн Сауде клокотала ещё и жажда власти. И это обстоятельство изменило очень многое, так как "собирателя" могли использовать в своих интересах другие люди (другие "властители"), но если "собиратель" собирался собирать не для других, а для себя, то он немедленно превращался в конкурента.