Дверь в стене

Кроме этого, по той причине, что он был не совсем обычным "коммунистом" (не забудем, что практикой, которой он руководствовался в своих действиях, было сочетание, если не сказать "сплав", коммунизма и национализма, заложенная в него смолоду идеологическая база засела в нём накрепко) дядюшке Хо пришла в голову счастливая идея объединить коммунистов со всеми желающими бороться с "колониальным гнётом". Хо как бы говорил - "мы же все вьетнамцы, давайте отложим разногласия на потом, избавимся сперва от французов, а вот потом, если вам так уж захочется, вернёмся к нашим спорам, мы же свои люди, сочтёмся."

Идея всем понравилась и на свет появилось то, что принято называть "народным фронтом", и назывался фронт Viet Nam Doc Lap Dong Minh Hoi или "Лига борьбы за независимость Вьетнама", но в политике хороши краткие, броские названия и длинное название Лиги тут же переиначили в одно слово - "Вьетминь".

Было это в мае 1941 года. А прошло всего полгода и случился Пёрл-Харбор. Дядюшка и тут не подкачал, он мгновенно сориентировался и прозорливо заявил соратникам и соратницам, что их борьба в Индокитае из маленькой войны за независимость превращается в часть глобального конфликта. Со всеми вытекающими маленькими минусами и очень большими плюсами.

В августе 1942 года Хо отправился в очередной пеший вояж из "свободной зоны" в Китай. Границу он перешёл, прикинувшись слепым, которого вёл мальчик поводырь. На китайской стороне он немедленно прозрел, но радоваться обретённому острому зрению ему пришлось недолго, так как его арестовали солдаты китайского генерала Чан Фа-куэя. Чан Фа-куэй был тем, что нынче по-русски называют "полевым командиром" и был он пламенным китайским националистом, настолько, конечно, насколько может быть националистом китайский генерал. Арестовали дядюшку совершенно случайно, а причиной ареста явилось то, что документы его оказались просроченными. Кроме того, подозрение у националистически настроенных китайских солдат вызвало несоответствие внешнего облика чудесно прозревшего тому, что указывалось в документах, а значилось там - "податель сего китайский журналист Хо Ши Мин". На китайца, как немедленно было зафиксировано острым, с прищуром националистическим глазом, журналист был похож не очень, и бдительные солдаты немедленно повлекли его в узилище как японского шпиона.

На допросе тут же выяснилось, что никакой он не японец, но зато всплыло то не очень радостное для журналиста обстоятельство, что он коммунист. И китайские националисты, у которых были очень сложные отношения с китайскими коммунистами, с чувством глубокого удовлетворения посадили "китайского журналисто Хо Ши Мина" в китайскую тюрьму.

Как всем известно, попасть в тюрьму легко, но выйти оттуда очень трудно.

Дядюшка Хо просидел у китайцев больше года и просидел самое, вроде бы, интересное время, но от судьбы не уйдёшь, и если тебе суждено стать первым вьетнамским президентом, то ты им станешь, и нигде не спрячешься, нигде не укроешься. Китайские националисты то ссорились с китайскими коммунистами, то мирились, а то и стрелять друг в друга начинали, а потом опять объединялись, но Хо этот чужой пир если чем и подарил, так разве что тем, что слух о нём достиг ушей Чжоу Энь-лая и тот походатайствовал за единомышленника перед знакомым тоже полевым командиром, а тот при случае замолвил словечко перед классово близким Чан Фа-куэем и тот сидельца выпустил. Выпустил он его, правда, при условии, что дядюшка будет теперь шпионить уже на него, на Чана, и Хо легко согласился, "подумаешь!", и ушёл от китайцев с чистой совестью. Укатился. Ему было не привыкать. Он и от бабушки уже уходил и от дедушки тоже. "А уж от тебя, Чан, и подавно уйду!"

Между прочим, посидев в китайской тюрьме, дядюшка отринул все свои прежние прозвища и псевдонимы, и "человек под двумястами именами" обрёл то имя, под которым он и вошёл в Историю.

Отныне и навеки он стал Хо Ши Мином.

В 1944 году судьба за верность избранной жизненной стезе сделала Хо Ши Мину подарок.

11 ноября 1944 года пилот ВВС США Рудольф Шоу осуществлял разедывательный полёт вдоль китайско-вьетнамской границы и у его самолёта отказал двигатель. Шоу выпрыгнул с парашютом и приземлился в джунглях на территории Вьетнама. Местные французские власти отправили на его поимку несколько патрулей, но первыми к нему добрались случайно оказавшиеся рядом вьетминовцы. Ну, и они его, как врага ненавистных французов, не только, понятное дело, укрыли, но ещё и обогрели, даром что во Вьетнаме не очень холодно. Хо Ши Мин сразу же понял, какой шанс предоставляет ему судьба. Бросив всё, он лично доставил Шоу в Южный Китай, перейдя границу не то, что без боязни, а с высоко поднятой головой. На китайцев он теперь смотрел свысока, у него в руках был козырь. Живой и непобиваемый.