Дверь в...(СИ)

Я думала, Эдвард станет агентом по недвижимости – работа, к которой он привык в своем мире. Но он устроился гораздо лучше. Люди быстро заприметили молодого человека, ремонтирующего почти любую технику. Им заинтересовалась компания по разработке компьютерных технологий. С его багажом знаний, принесенным из чужого, более развитого мира, Эдварда стали считать… ну, кем-то вроде изобретателя, что ли. Он, конечно, оставался осторожен, но даже парочки компьютерных программ хватило, чтобы ему предложили отличное место с высокой оплатой. Причем ему позволяли «работать» дома, лишь бы он приносил в фирму результат своего труда. Эдвард мог месяц «работать над трудной программой», а затем получить столько денег, что хватало не только отдать мне долг, но даже положить на мой счет кругленькую сумму. Я пыталась возразить, но он сказал:

- Мне-то они зачем. Все твои, мне ни к чему… там.

Он был прав, и я согласилась. Вот только от его слов стало тяжело на сердце. Расставание приближалось. Час икс, о котором думать не хотелось, был все ближе.

Вообще-то, для Эдварда ничего не стоило стать миллионером.

- Ваша система безопасности такая несовершенная, - довольно высокомерно заявил как-то он. – Я могу проникнуть в любую систему, и через пять минут ты получишь наследство от какой-нибудь неизвестной тетушки. Могу просто украсть деньги из банка – так, что об этом никогда никто не узнает.

Я поперхнулась от его слов.

- Но ты же не будешь этого делать? – спросила перепуганным шепотом.

- Почему нет? – удивился он, снисходительно на меня поглядывая. Его отношение к людям иногда очень раздражало. Хотя я не могла его в этом винить, он ведь был воспитан так, что люди для него являлись неразумными животными, годными только в пищу. – Ты не хочешь жить богато? Я уйду. А ты ни в чем не будешь нуждаться, никогда. Сможешь отдыхать, или заняться тем, чем всегда мечтала – рисовать, путешествовать, стать моделью, писателем! У тебя будут средства. Считай это подарком, на память от меня.

Я хлопнула чашкой по столу. Может, его идея и была безопасна, но я была честным человеком и не хотела жить на ворованные деньги!

- Эдвард, и не думай о таком! Даже если ты считаешь себя всемогущим в моем мире, это не значит, что можно нарушать законы! В своем мире ты тоже воровал?

- Нет, - признал он, потеряв улыбку.

- Тогда и здесь, пожалуйста, не нужно!

Он пообещал. После этого и взялся за работу, решив, что сможет подарить мне деньги честным путем.

И вот теперь мы сидели в самом престижном ресторане Биллингса, и Эдвард заказывал самое изысканное, выдержанное французское вино. Вряд ли у меня будет шанс еще когда-нибудь его попробовать.

- Но, зачем такое дорогое? – я смущенно пыталась остановить Эдварда. Официант стал настолько учтивым, как будто Эдвард – минимум президент. Еще бы, восемь тысяч долларов за бутылку вина! Да я подавлюсь!

- Могу я себе позволить угостить свою девушку? – усмехнулся Эдвард, кивая официанту, что не отменит заказ, и тот убежал выполнять.

- Спасибо, но я вполне бы обошлась чем-то попроще, - я закусила губу.

Эдвард, игнорируя мое робкое возмущение, протянул руку через стол ладонью кверху. Привычно я вложила свою ладонь, мы часто так сидели, перебирая пальцы друг друга, это приносило нам обоим удовольствие. Простой жест, почти невинный, но всегда дающий ощущение близости, куда сильнее, чем просто влюбленность.

Его глаза не отрывались от меня ни на мгновение. Привычка вот так смотреть, не моргая, с очаровательной, чуть снисходительной полуулыбкой, постоянно смущала меня и сводила с ума. Было ощущение, что он пытается заглянуть в мою душу или прочитать мысли. В то же самое время, я видела сильное чувство в его глазах.

- Мне хочется отблагодарить тебя, - глаза Эдварда сверкнули расплавленным золотом. – За то, что приютила, помогла, не бросила, подсказала. За то, что любишь…

Я покраснела и опустила глаза. Мы сидели практически одни, зал пустовал, это не был вечер, когда ресторан переполнен. Столики покрывали богатые зеленые скатерти с золотистой обработкой, на золотых завитушках я и заострила свое внимание. Мы с Эдвардом никогда не говорили о любви, боялись касаться этой темы. Казалось, если мы не признаем чувства вслух, то будет менее больно, когда расстанемся. Это, конечно же, было лишено логики – больно все равно будет.

Официант принес вино и галантно налил в два бокала, разделив наше с Эдвардом рукопожатие. Красное вино было похоже на кровь, и я усмехнулась, глядя на Эдварда через стол. Он тоже усмехнулся, понимающе. Ему приходилось делать вид, что он человек. Но официант вряд ли заметит, что один из посетителей не ест и не пьет, да даже если и обратит внимание, в конце концов, это не его дело.

- Я бы угостила тебя твоим любимым вином, - кокетливо поддразнила я, беря бокал, - но боюсь, здешние посетители не оценят шутки.

Глаза Эдварда алчно вспыхнули от моей дерзости. Но затем потухли, и он улыбнулся.