Дверь в...(СИ)

Спустя месяц мы все еще оставались друзьями, это стало нормальным, хотя подруги закатывали глаза и нетерпеливо ждали сообщения, что у меня официально появился парень. Интересно, проявили бы они тот же энтузиазм, когда бы узнали, что этот парень – настоящий вампир со всеми вытекающими последствиями? Думаю, они бежали бы от него без оглядки и мне посоветовали.

Ситуация ухудшилась, когда Эдвард перестал уходить каждую ночь. Он сказал, что ему стало легче контролировать себя, он уже не испытывал жажду ежесекундно, привык к новому режиму питания, а также привык к человеческому запаху, окружающему его в городе. Он стал посещать заповедник один-два раза в неделю, этого оказалось достаточно.

Обычно, когда я ложилась спать, он просто оставался на своем месте напротив компьютера, только стул сменило кресло, а монитор – книга. Темнота не мешала ему читать, его зрение было поразительным. Я ложилась в постель, чувствуя спиной его взгляд, и по моему телу неизменно начинали бегать мурашки. Было совсем непросто засыпать под его пристальным наблюдением, но я не хотела выгонять его из комнаты, это было бы невежливо. К тому же, мне, стыдно признаться, нравилось, что он на меня смотрел.

Напряжение между нами возрастало с каждым днем. Мы постоянно случайно прикасались друг к другу на кухне или во время бурного обсуждения телепередачи или фильма, и меня неизменно пронзал электрический разряд, потому что Эдвард никогда не отнимал руку мгновенно, в отличие от меня. Я отдергивала, пугаясь собственных ощущений, пыталась перевести внимание на то, что мы делали до этого, а Эдвард наклонялся ко мне, словно магнит.

Если это происходило на кухне, то я обычно отворачивалась спиной, развивая бурную деятельность у плиты, а Эдвард, изображая любопытство, глядел через мое плечо, как я нарезаю овощи. Мы оба делали вид, что не замечаем, как он медленно вдыхает мой запах. Я замирала от страха, что он хочет выпить моей крови, в то время как вдоль моей спины бежал электрический разряд, прямо в живот и ноги, делая их слабыми. И это уже было вовсе не от страха, а от сильного, подавляющего возбуждения. Я оборачивалась, а он всегда улыбался, и невозможно было определить, понимает ли он, что делает со мной.

Если все происходило на диване, когда мы смотрели телевизор, то я старалась занять позицию на противоположной стороне, чтобы не искушать себя. Но Эдвард во время спора или обсуждения в какой-то момент всегда оказывался рядом. Иногда он случайно касался моего плеча, и его пальцы скользили вниз, где он пытался взять меня за руку. Я игнорировала жест, отвлекая Эдварда разговором, хотя глупо было бы отрицать, как сильно мне хотелось, чтобы он не останавливался.

Иногда он привлекал меня в объятия, чтобы смотреть кино вместе, но я не могла расслабиться ни на мгновение. Такое стирание границ пугало меня, я все еще пыталась направить наши отношения в дружеское русло.

Просто в какой-то момент мое желание достигло точки кипения. Эдвард был в душе, снова с открытой дверью, как всегда. Намеренно ли он это делал или случайно, но я снова остановилась, чтобы подсмотреть, наивно полагая, что остаюсь незамеченной.

Я закусила губу, когда поняла, что он не прикрылся даже шторкой. Струи воды стекали по его бледной гладкой спине, идеально сложенной, очерчивали каждый мускул. Мое сердце снова болезненно заныло. Эдвард замер, чуть повернув голову в мою сторону… и я убежала.

Обычно я ложилась лицом к стене, пытаясь унять неуместное предвкушение, ожидание того, что он не выдержит и заберется ко мне в постель. Проходили минуты в полной тишине… и я, не дождавшись решения Эдварда, нервозно засыпала.

Но сегодня я больше не могла терпеть. Даже на расстоянии взгляд Эдварда заставлял мое тело трепетать от желания, мои нервные окончания были напряжены, а кожу покалывало, так сильно я хотела ощутить нежные прикосновения. В конце концов, у меня почти два года не было парня! Неудивительно, что я сходила с ума.

- Знаешь, мне трудно уснуть, когда ты смотришь на меня, - проворчала я, не поворачиваясь к нему лицом. Хотела высказать свое растущее раздражение, не могла держать в себе. Жить вместе, не переходя границ, оказалось очень сложно. Быть может, было бы лучше отселить его. Либо махнуть рукой и стереть воздвигнутый мной барьер, пустив ситуацию по другому руслу. Я уже не знала, что лучше: быть осторожной и беречь себя или взять все, что можно, от нынешнего момента, не думая о будущем, о том, как будет больно потом расставаться. Ведь когда он уйдет, больно будет уже в любом случае. Так не слишком ли расточительно упускать время?

- Мне тоже трудно… - ответил он загадочно, и даже эти простые, но несущие двойной смысл, слова заставили мышцы моего живота сократиться от наслаждения.

Ах, пропади все пропадом, решила я. Больно, страшно, опасно – все это померкло перед силой моего желания. Я не была легкомысленной, нет. Но в этот момент очень захотела стать ею.