Дверь в никуда

Он начал говорить. Энни слушала его рассказ, и маленький мальчик, о котором он рассказывал, становился одним из его сыновей, и вот уже Стив, Томас и Бенджи бегут вместе по садовой дорожке, а ветер относит в сторону их голоса…

Конечно, в этом доме он бывал и раньше. В тот день, когда мать привела его сюда с чемоданчиком, в котором лежали его нехитрые вещички, Стив знал этот дом также хорошо, как и свой собственный. На третий этаж вели выщербленные ступени с выпадающими кусочками цемента. В гостиной, ожидая их с матерью, сидела бабуля. Еще в квартире была кухня с потрескавшимся линолеумом на полу. Там стояла плита, покрытая серой эмалью. Вокруг какой из четырех ножек плиты натекли кольца жирной грязи, и вид этих засаленных ножек с прилипшими к ним волосками, вызвал у него приступ тошноты.

– Вот мы и пришли, – сказала его мать. Когда у нее был такой бодрый голос! Стив знал, что она собирается сделать что-нибудь такое, что ему совсем не понравится.

Нэн, его бабушка, едва приподняла подбородок и хмыкнула: «Я вижу…». Он оставался с Нэн и раньше. Он не любил спать в комнатушке позади кухни, потому что там не было даже самого маленького окошка, и просыпаясь по утрам, в комнате все равно было темно, даже если над Хай-Стрит светило ослепительное солнце.

Мать отнесла его чемодан в эту самую комнату. Когда она раскладывала там его вещи, Стив заметил, что их, пожалуй многовато для одной или двух ночей.

Бабушка поставила чайник, заварила чай, и его мать выпила чашку, держа ее в руке, стоя у окна и глядя на улицу. Она избегала взгляда Стива, и это его насторожило и напугало.

Потом, допив свой чай, она подошла к нему и обняла:

– Послушай меня, Стив! Мне на некоторое время нужно уехать. Ты побудь тут немного, слушайся свою бабушку, а там и я приеду и заберу тебя, хорошо?

Он испуганно кивнул, зная, что возражать и спорить бесполезно – взрослые все равно сделают все по-своему.

И вот мать оставила его с бабушкой, он пошел в свою комнату и достал свои игрушечные автомобильчики из чемодана. А потом он играл ими на кухне, на драном линолеуме, стараясь не смотреть на жирные пятна вокруг плиты.

Мама иногда навещала его, но со временем ее визиты становились все реже и реже.

Первое время она еще приносила деньги, и бабушке это нравилось.

– Может быть, на следующей неделе, – отвечала она, если Стив спрашивал, когда же она заберет его отсюда.

Потом она стала приходить без денег, и Нэн из-за этого сердилась и ругалась с ней. И, наконец, мать перестала приходить совсем.

Сейчас Стив лежал во мраке, сжимая Энни в объятиях, и пытался вспомнить, что и как было потом. Сделать это было необычайно трудно, потому что все дни были похожи один на другой.

Очень долго все оставалось неизменным вокруг него, только сам он становился взрослее с каждым годом. Стив до сих пор помнит все места, связанные с его детством.

Рядом с домом бабушки была большая школа, сложенная из серого кирпича и окруженная высокой проволочной сеткой. После занятий в школе он играл в конце улицы среди воронок от бомб и всяких глубоких ям непонятного происхождения, зарастающих энергично укоренявшимся Иван-чаем. Эта обстановка и заменяла ему друзей, и если когда-то у него и было теплое чувство к тем местам, то сейчас он этого не помнил.

Однажды Нэн за что-то рассердилась на него, и тогда Стив закричал в ответ:

– Я уйду отсюда! Я найду папу и все ему расскажу! – Саркастически улыбаясь, бабушка сказала:

– Для того, чтобы найти его, понадобятся детективы получше тебя, дружочек.

Примерно тогда же он узнал, что его мать уехала со своим другом в Канаду.

Через некоторое время, после долгого молчания, она прислала письмо и немного денег. Мать написала, что часть денег – для рождественского подарка. Вот тогда Нэн сказала, что они поедут в Уэст-Энд «Сэмфридж» (она выделила голосом в «Сэмфридж») – повидать Деда Мороза.

– Мне было восемь или девять лет для такого свидания. Моя мать забыла, что я вырос, она должно быть все еще думала, что мне только шесть лет. И все-таки мы пошли. Вернее, поехали, на автобусе через весь город. Эту поездку я помню до мельчайших подробностей.

Собственно, сам Дед Мороз его не особенно интересовал. Обыкновенный парень с бородой из ваты и в забавном костюме. Но все остальное показалось ему видением райской жизни. Они с бабушкой ехали на эскалаторе мимо зеркальных колонн огромного супермаркета, в которых отражались толпы покупателей.

Стив смотрел вниз, на россыпи всевозможных товаров, ярких, манящих, благоухающих и никто, даже бабушка, не поражались этому великолепию.

– Для некоторых это вполне привычно, – вот и все, что сказала ему Нэн.

А он, он мог бы там оставаться хоть целый день. Просто бродил бы между прилавками туда-сюда, глядя на все эти богатства. А какие там были люди! Все с красивыми прическами, элегантные, в мехах, такие улыбающиеся, приветливые.