Дверь в мансарду

Эллери решительным шагом направился к ближайшему газетному киоску и обратился к щеголевато одетому, маленькому, седому старичку:

— Что это тебе взбрело в голову?

— Неужели ты думал, что тебе удастся нас провести? Мы установили слежку и за девушкой Макклур, и за Терри с того самого понедельника. Так что они у нас на хвосте. И мне было известно о твоей поездке в Филадельфию еще рано утром, до того как вы сели в поезд.

Эллери покраснел:

— Но мы там ничего не выяснили. Может быть, это прольет бальзам на твое уязвленное самолюбие.

— Мне и это известно. Пойдем-ка со мной.

Эллери послушно, но и не скрывая злобы, последовал за отцом. Он не любил тайн. Они ему никогда не нравились и нарушали свойственное ему чувство интеллектуального равновесия. Вот почему он всегда с таким интересом раскрывал преступления… А в этом деле уж слишком много тайн. Вместо того чтобы постепенно разматываться, клубок все запутывался и увеличивался. Кое-что, впрочем, удалось выяснить: доктор Макклур рассчитывал увидеть живую Эстер Лейт Макклур, и последняя, тайно теплившаяся надежда умерла в его душе вместе с новостями о ее смерти. А вот Терри Ринг на это вовсе не надеялся и, вероятно, знал, что она покончила с собой. Да, он уже давно знал о ее самоубийстве. И Эллери даже был способен объяснить затянувшееся молчание Терри. Но этого было недостаточно. Недостаточно.

— Теперь, просто для разнообразия, мы можем поговорить с тобой как разумные люди, — произнес инспектор, остановившись у скамейки.

— Ведь правда, наконец, обнаружилась.

— И такая страшная правда, — улыбнулся доктор Макклур.

Улыбка у него была пугающая.

— Мне жаль, доктор. Для вас это, должно быть, тяжелейший удар.

Инспектор сел и достал из табакерки большую понюшку.

— Вы опознали ее труп?

— Да, это Эстер. Я не видел ее семнадцать лет, но это она. Я узнал бы ее при любых обстоятельствах.

— В этом я не сомневаюсь. Привет, Терри! Понимаешь ли, полиция Филадельфии сначала не могла установить, чей это труп, когда ее нашли мертвой в понедельник вечером, в результате отравления синильной кислотой.

— В понедельник вечером, — чуть слышно повторила Эва.

— …не было никаких данных для опознания ее личности. Она сняла комнату и, конечно, назвала хозяйке вымышленные имя и адрес. Полиция попыталась связаться с кем-нибудь, знавшим это имя и адрес, но вскоре выяснила, что все данные — чистая липа. Она даже указала улицу — Филадельфия-стрит, а такой улицы вообще никогда не было.

— А в котором часу ее обнаружили в понедельник? — нахмурился Эллери. — Этот проклятый бюрократ в Филадельфии не дал мне никакой информации.

— После полуночи. Хозяйка меблированных комнат что-то заподозрила. Подробности мне неизвестны. И когда из Нью-Йорка пришло описание — блондинка со светлой кожей, около сорока семи лет, рост примерно сто семьдесят — сто семьдесят три сантиметра, вес от шестидесяти до семидесяти килограммов, а правая нога короче левой, — они, наконец, проверили записи из моргов и связали это описание с женщиной-самоубийцей из меблированной комнаты. Однако сообщили нам лишь вчера поздно вечером.

Инспектор вздохнул:

— Я отправил туда сержанта Вели за оригиналом ее предсмертной записки.

— Предсмертной записки?! — воскликнул доктор Макклур.

— Какой предсмертной записки? — насторожился Эллери.

— У нее в руке была сжата записка. Эстер лежала под одеялом и уже успела похолодеть.

— Она написала записку? — недоверчиво пробормотал Терри. Но никто, кроме Эллери, его не услышал.

Инспектор Квин растерянно пригладил усы.

— Знаете, мисс Макклур, не могу даже выразить вам, как мне жаль. И я прекрасно понимаю, что это для вас значит.

Эва медленно повернулась к нему.

— Но видите ли, нет худа без добра. А для вас суть добра в том, что загадку убийства Карен Лейт наконец-то удалось разрешить.

Доктор Макклур вскочил со скамейки.

— Загадку убийства Карен Лейт?

— Простите, доктор. В записке, написанной ею перед самоубийством, Эстер Макклур призналась в убийстве своей сестры.

— Я этому не верю! — крикнула Эва.

Инспектор достал из кармана сложенный лист бумаги и развернул его.

— Мне продиктовали текст по телефону прошлым вечером. Хотите прочесть?

Эва схватила записку, но доктор Макклур тут же вырвал бумагу из ее дрожащих, слабых пальцев. Они прочли записку вместе, в полном молчании. Затем доктор передал ее Эллери.

Терри Ринг заглянул Эллери через плечо и тоже, с жадным интересом, прочел записку.

Несмотря на официальный бланк Главного полицейского управления и аккуратный почерк дежурного, записавшего текст под диктовку инспектора Квина, в содержании письма чувствовались глубокая усталость и душевный надлом автора.

«Тому, кто найдет меня.

Я не могу покинуть этот мир, не высказав всего, что думаю и ощущаю.

Я уже стала своим собственным судьей. И сейчас стану своим собственным палачом. Я отняла чужую жизнь и взамен отдаю свою.