Дверь в лето

Он глянул на меня, глянул на кнопку, но не нажал. Я заржал и выдал:

— Дохлый номер, как говорят мальчишки. Твишелл, вы просто старый надутый шарлатан, чучело гороховое. Правду говорил полковник Трашботем…

И тут — свершилось.

X

Когда он треснул по кнопке, я крикнул, пытаясь остановить его. Но было поздно, меня уже понесло куда-то. Я успел подумать, что не стоило доводить дело до такого конца. Я лишился всего и чуть не довел до инфаркта бедного старика, который не сделал мне ничего плохого. Я не знал, куда меня несет. И что хуже всего, не знал, доберусь ли туда.

И тут я прибыл. Падать было невысоко, фута четыре, но я не был готов к этому и плюхнулся как мешок с картошкой.

— Откуда вы взялись, черт побери? — сказали надо мной.

Рядом стоял, руки в боки, лысый поджарый мужчина лет сорока. Взгляд у него был проницательный, лицо — умное и приятное, если не считать того, что он явно на меня сердился.

Я сел и обнаружил под собой гравий пополам с сосновыми иголками. Рядом с ним стояла красивая женщина, гораздо моложе его, Она удивленно смотрела на меня, но ничего не говорила.

— Где я? — глупо спросил я.

Мне следовало спросить “Когда я?”, но это прозвучало бы совсем уж по-дурацки и, кроме того, не имело бы смысла. Стоило на них взглянуть, чтобы сразу понять, что это не 1970-й.

Но это был и не 2001; в 2001-м здесь стояла лаборатория. Итак, я попал не туда.

Из одежды на них был только густой загар. Меньше, чем Стиктейтовский костюм. Но они держались непринужденно и ничуть не смущались своей наготы.

— Долго же до вас доходит. Я спросил, как вы здесь оказались? — Он огляделся. — Что-то на деревьях не видно вашего парашюта. Что вы здесь делаете? Эта территория — частная собственность, ваше вторжение незаконно. И где вы разжились этой шутовской одеждой?

Я не усматривал ничего непристойного в моем костюме, особенно сравнению с их “одеждой”, но промолчал. Другие времена, другие обычаи, и я с моим костюмом вполне мог нажить неприятности.

Она взяла его за руку.

— Оставь его, Джон, — мягко сказала она. — Похоже, он болен.

Он глянул на нее, потом снова вперился в меня.

— Вы больны?

Я кое-как поднялся на ноги.

— Пожалуй, нет, разве что несколько синяков. А какое сегодня число?

— Что? С утра было третье мая, первое майское воскресенье. Верно, Дженни?

— Да, дорогой.

— Послушайте, — настаивал я, — у меня была контузия, здорово треснули по голове. Назовите, пожалуйста полную дату. Полную, понимаете?

— Как так — полную?

Мне не следовало спрашивать об этом, нужно было раздобыть газету или календарь, но я не мог ждать.

— Какой сейчас год!

— Ну, ты даешь, братец! Конечно 1970-й, — ответил он, пристально разглядывая мою одежду.

Я чуть не упал от радости. Я-таки совершил это! Получилось, черт дери! Мне снова повезло.

— Спасибо, — сказал я. — Вы и представить себе не можете, как я вам благодарен. — Он смотрел на меня, как на буйного и я поспешил добавить. — У меня бывают приступы амнезии. Однажды я потерял целых пять лет.

— Да, вам не позавидуешь, — медленно сказал он. — Но сейчас-то вы достаточно здоровы, чтобы ответить на мои вопросы?

— Не приставай к нему, милый, — сказала она. — Похоже, он славный парень, а сюда забрел просто по ошибке.

— Посмотрим. Ну?

— Да, здоров… уже целую минуту. Повторите вопрос.

— Ладно. Как вы попали сюда? И зачем так вырядились?

— Честно говоря, я не знаю, как здесь очутился. И даже не знаю, где я сейчас. Приступ накатил совершенно внезапно. А что до одежды, ну, назовите это причудой. Вы ведь тоже… необычно одеты. Вернее, не одеты.

Он глянул вниз, на самого себя и усмехнулся.

— Я вам объясню… почему мы с женой так одеты… точнее, не одеты. Хотя мы должны бы не объясняться, а выставить вас отсюда. Вы же чужак, это видно по вашей одежде, по тому, что вы вообще одеты. Эта земля принадлежит Дэнверскому Солнечному клубу.

Джон и Дженни Саттон оказались умными, дружелюбным: что называется, без лишних предрассудков. Они были из тех людей, что готовы и действующий вулкан пригласить на чашку чаю. Джона явно не устроили мои объяснения и он все порывался продолжит, дознание, но Дженни сдерживала его. Я твердо держался своей версии насчет “внезапных приступов амнезии”, однако “припомнил” что вчера вечером был в Дэнвере, в Нью-Браун Блис.

Наконец он сказал:

— Ну, ладно, все это занятно, даже немного волнует. Я спрошу кто из наших едет в Боулдер, а оттуда на автобусе можно добраться до Дэнвера. — Он снова осмотрел меня с ног до головы. — Но в клуб я вас пригласить не могу — наши друзья не поймут меня.

Я тоже осмотрел себя. Странно, но я начал стесняться своей одежды и того, что был одет — я, а не они.

— Джон… а может, мне проще снять все это?

Такая перспектива меня не шокировала. Хотя я никогда раньше не бывал в лагере нудистов, у меня был кое-какой опыт, когда мы с Чаком загорали нагишом в Санта-Барбара и Лагуна-Бич.

Он кивнул:

— Да, пожалуй, так будет лучше.

— Дорогой, — сказала Дженни, — он вполне сойдет за нашего гостя.