Дверь в декабрь

Эрл начал уборку, подбирая с пола куски «Сони», что-то бормоча себе под нос, недоумевая, еще не придя в себя от изумления.

Лаура тем временем села на пол, усадила девочку себе на колени, обняла ее, принялась покачивать, безмерно радуясь тому, что ребенок по-прежнему с ней. Ей очень хотелось вычеркнуть из памяти события нескольких последних минут. Она бы многое отдала, чтобы сказать, что ничего такого не было и в помине. Но она была слишком хорошим психиатром, чтобы позволить себе даже подумать о том, что произошедшее на кухне — игра ее воображения, фокусы разума. Это было паранормальное явление. Сверхъестественный феномен не объяснялся тем, что органы чувств дали сбой. Они работали, как часы, четко и аккуратно фиксировали только то, что происходило у нее на глазах, хотя такого просто не могло быть. Она не смешивала некую последовательность реальных событий с событиями, которые происходили только в больном воображении, как случалось с шизофрениками. Да и Эрл видел, слышал, ощущал то же самое, что и она. Речь не могла идти о разделенной галлюцинации, массовом обмане. Случившееся попахивало безумием, отдавало невозможным… но случилось. В радиоприемник… что-то вселилось. Некоторые куски «Сони» еще дымились. Воздух пропитался запахом горелого.

Мелани застонала. Дернулась.

— Успокойся, сладенькая, успокойся.

Девочка посмотрела на мать, и Лауру потряс визуальный контакт. Мелани не смотрела сквозь нее. Она опять вернулась в реальность из своего темного мира, и Лаура молила бога, чтобы на этот раз девочка вернулась навсегда, хотя надеяться на это не приходилось.

— Я… хочу, — прошептала Мелани.

— Что, сладенькая? Что ты хочешь?

Глаза девочки не отрывались от глаз Лауры.

— Мне… нужно.

— Все, что угодно, Мелани. Все, что хочешь. Только скажи. Только скажи мамику, что тебе нужно.

— ОНО доберется до них всех. — Голос Мелани осип от ужаса.

Эрл оторвался от дымящихся обломков радио, повернулся к матери и дочери.

— Что? — спросила Лаура. — Что доберется до них, сладенькая?

— А потом оно… доберется… до меня.

— Нет, — быстро ответила Лаура. — Ничто не доберется до тебя. Я позабочусь о тебе. Я…

— ОНО… идет… изнутри.

— Изнутри чего?

— …изнутри…

— Что это, сладенькая? Чего ты боишься? Что это?

— …ОНО… придет… и съест меня…

— … съест меня… всю. — И девочка задрожала всем телом.

— Нет, Мелани. Не волнуйся об этом… — Она замолчала, увидев, что глаза девочки изменились. Нет, она еще не ушла в себя, но уже и не смотрела в глаза Лауре.

Ребенок вздохнул, дыхание стало другим. А потом Мелани вновь оказалась в том странном месте, где пряталась с того момента, как ее нашли бредущей по улице в чем мать родила.

— Док, вы можете это как-то объяснить? — спросил Эрл.

— Нет. Потому что я ни черта не понимаю.

— Я тоже.

Чуть раньше, готовя обед, она уже с оптимизмом смотрела на будущее Мелани. Девочка медленно, но верно возвращалась к нормальному состоянию. Но теперь маятник резко качнулся в другую сторону, и Лаура снова не находила себе места от тревоги и страха.

В этом городе были люди, которые хотели похитить Мелани для того, чтобы и дальше проводить с ней эксперименты. Лаура не знала, какие они ставили перед собой цели и почему выбрали Мелани, но в том, что они где-то рядом, сомнений у нее не было. И ФБР, похоже, придерживалось того же мнения. А еще были люди, которые хотели убить Мелани. Тело Неда Ринка, найденное на автостоянке больницы, неопровержимо доказывало, что жизнь Мелани в опасности. Но этим список недругов Мелани, которых она не знала в лицо, не исчерпывался. Появился новый враг. О нем шла речь в предупреждении, которое они получили с помощью радиоприемника.

Но кто или что контролировало радиоприемник? И как? Кто или что послало предупреждение? И почему?

А самое главное, кто был этим новым врагом?

«Оно», — сказало радио, то есть получалось, что новый враг — не человек, возможно, нечто, более опасное. «Оно» на свободе, предупреждал радиоприемник. «Оно» идет. Они должны бежать, предупреждал радиоприемник. Они должны прятаться. От этого «оно».

— Мамик? Мама?

— Я здесь, сладенькая. С тобой.

— М-ма-а-а-а-м-м-м-и-и-и-к!

— Я здесь, рядышком. Все хорошо. Я рядышком.

— Я… я… я… боюсь.

Мелани обращалась не к Лауре, не к Эрлу. Она не слышала слов Лауры. Она говорила сама с собой тоном, который свидетельствовал о крайнем одиночестве, голосом потерявшегося, брошенного ребенка.

— Так боюсь. Боюсь.

Часть 3 ДИЧЬ Среда. 20.00 — Четверг. 6.00

22

По-прежнему сидя за столом Джозефа Скальдоне в подсобке-кабинете магазина на бульваре Вентуры, Дэн Холдейн просматривал дискеты, которые достал из ящичка, стоявшего рядом с компьютером. Он прочитал надписи на наклейках и понял, что большинство из дискет не представляет для него никакого интереса. Но вот одну дискету, озаглавленную «СПИСОК ПОЧТОВЫХ АДРЕСОВ ПОКУПАТЕЛЕЙ», определенно стоило просмотреть.