Дверь в декабрь

Но, хотя Росс и пытался спрятаться от правды, он также боялся нанести ответный удар. И на то были веские причины. Правда состояла в том, что Феликс Данбар подстрелил Дэна. Правда состояла в том, что, войдя в дом, Феликс Данбар избил Френ Лейки, а потом трижды выстрелил в Синди Лейки, а Росс Мондейл пребывал в это время бог знает где. Правда состояла в том, что раненый и истекающий кровью Дэн нашел на траве свой револьвер, вполз в дом Лейки и убил Феликса Данбара. Прежде чем тот успел прострелить голову и Френ Лейки. И все это время Росс Мондейл то ли блевал в кустах, то ли терял контроль над мочевым пузырем, а может, не шевелясь, лежал на лужайке за домом, изображая клумбу или бревно. Он вернулся, когда все закончилось, мокрый от пота, бледный, как полотно, трясясь, смердя кислым запахом трусости.

И теперь, сидя за столом Джозефа Скальдоне, Дэн поставил вопрос ребром:

— Если ты попытаешься убрать меня из этого расследования или связать мне руки, я буду рассказывать историю о перестрелке в доме Лейки всем, кто захочет ее выслушать, и это станет концом твоей блестящей карьеры.

С апломбом, который мог бы разозлить, не будь столь предсказуемым, Мондейл ответил:

— Если бы ты собирался рассказать, то сделал бы это давным-давно.

— Возможно, это греющая душу мысль, но неправильная. Я прикрыл тебя, потому что ты был моим напарником, и я полагал, что каждый имеет право один раз смалодушничать. Но с годами я все более сожалел о том, что повел себя таким образом, и теперь, если ты дашь мне повод, я с радостью восстановлю истину.

— Это случилось очень давно, — буркнул Мондейл.

— Ты думаешь, никто не обратит внимание на нарушение служебного долга только потому, что с тех пор прошло тринадцать лет?

— Никто тебе не поверит. Они подумают, что все это выдумки. Я далеко продвинулся по службе, у меня появились друзья.

— Да. Только такие друзья продадут мать родную, если при этом им что-то перепадет.

— Ты всегда был одиночкой. И что бы ты ни думал о них, у меня есть люди, мне помогут.

— Помогут надеть петлю на шею.

— Власть придает людям верности, Холдейн, даже если они ею не отличались. Никто не поверит тебе, Холдейн. Все знают, какой ты болтун. Никто не поверит.

— Тед Гирви мне поверит, — ответил Дэн, и, если бы он произнес эту фразу чуть тише, его бы не услышали.

Тед Гирви, на десять лет старше их, ветеран-патрульный, был напарником Мондейла на первом году его службы, когда тот проходил испытательный срок. Он засвидетельствовал несколько ошибок Мондейла, разумеется, не таких серьезных, какая имела место быть у дома Лейки, уже позже, когда напарником Мондейла стал Дэн. Просто ошибки, вызванные неправильной оценкой ситуации. Недостаточно развитым чувством ответственности. Гирви показалось, что Росс еще и трусоват, но он прикрыл его, как потом это сделал Дэн. Гирви, на три четверти ирландец, крупный, добродушный мужчина, пусть и большой любитель побурчать, симпатизировал новичкам. Он не выставил Мондейлу высших баллов за его успехи в испытательный срок: добродушие и симпатия не влияли на чувство ответственности. Но не выставил и низших, по доброте сердца.

Через несколько месяцев после перестрелки рядом с домом и в самом доме Лейки, когда Дэн уже начал работать с новым напарником, Тед Гирви нашел его и осторожно намекнул, что, похоже, допустил ошибку, не высказав начальству своего истинного мнения о Мондейле. В итоге они обменялись информацией и поняли, что повели себя неправильно, прикрыв Мондейла. У них не осталось сомнений, что трусость Мондейл проявил не случайно, что он трусоват по натуре. Но к тому времени с правдой они опоздали. В глазах полицейского начальства проступки Гирви и Дэна, а они нарушили служебные обязанности, не доложив о недостойном поведении Мондейла, по тяжести ненамного уступали прегрешениям Мондейла. А потому при расследовании они оказались бы в одной лодке с Мондейлом. Им не хотелось ради него наносить серьезный урон своей карьере. В наихудшем варианте их тоже могли попросить из полиции.

А кроме того, Мондейла к тому времени перевели в отдел контактов с общественностью, на улицах он больше не работал. Гирви и Дэн решили, что налаживать контакты с общественностью у Мондейла получится, он больше не вернется к оперативной работе и не окажется в ситуации, когда от его решения будет зависеть чья-то жизнь. И сделали вывод, что наилучший вариант — оставить все, как есть.

Никто из них и представить себе не мог, что со временем Мондейл станет одним из реальных претендентов на должность начальника полицейского управления. Возможно, они все-таки написали бы рапорты, если б могли предвидеть такое развитие событий. А теперь им оставалось только сожалеть, что они не вывели Мондейла на чистую воду.

Мондейл, и это проявилось на его лице, понятия не имел о том, что Гирви и Дэн знают друг друга. И осознание того, что они могли поделиться друг с другом очень уж неприятной для него информацией, потрясло Мондейла.

* * *

Радиоприемник гремел: —ОНО!

— ИДЕТ!

— ПРЯЧЬТЕСЬ!

— ИДЕТ!