Дверь к смерти

– Прошу прощения, – вежливо, но решительно вмешался Вульф. – Вы хотели посоветоваться со мной о вашем муже. Из ваших слов явствует, что вы разведены, верно?

– Нет, конечно! Я… – Она спохватилась. – Ох. Это же мой второй муж. Я просто хотела, чтобы вы все поняли.

– Попытаюсь. Давайте поговорим о нем.

– Его зовут Барри Рэкхем. – Она произнесла это имя так, словно имела на него авторские права или, по меньшей мере, получила его до конца жизни в аренду. – Он играл в регби в Йельском университете, потом нашел место на Уолл-стрит и оставался на бирже до самой войны. В конце войны он дослужился до майора, хотя за четыре года мог достичь и большего. Поженились мы в сорок шестом – три года и семь месяцев тому назад. Он на десять лет моложе меня.

Миссис Барри Рэкхем замолчала, не сводя глаз с лица Вульфа, словно ожидая комментария, но его не последовало. Вульф лишь сделал попытку подстегнуть ее, глухо произнеся:

– И потом?

– Я думаю, – сказала она, словно сдаваясь, – во всем Нью-Йорке не сыскать человека, который не был бы уверен, что Барри женился на мне только из-за денег. Все знают больше меня, потому что я никогда не задавала ему лишних вопросов, а он единственный, кому это доподлинно известно. В одном я убеждена: он не испытывает неловкости, глядя на меня. Это я знаю точно, поскольку очень ранима и очень страдаю из-за этого, а он с самого начала не питал ко мне неприязни. Конечно, он понимает, как я выгляжу, насколько я безобразна, но он же в этом не виноват, и его это не раздражает, даже…

Она запнулась, и щеки ее вспыхнули. Кэлвин Лидс кашлянул и заерзал на стуле. Вульф прикрыл глаза и через мгновение снова раскрыл их. Я не отводил от нее взгляда, чтобы она не подумала, что меня смутил ее девичий румянец.

Впрочем, ей было не до меня.

– В любом случае, – продолжала она, когда ее щеки приобрели прежний оттенок, – я все держу в своих руках. Дом записан на мое имя, я оплачиваю все счета, и содержание машины, и все прочее, но не выделяю ему никаких средств – это мы нигде не обговаривали. Хотя порой мне кажется, что это не совсем справедливо. Когда ему требовались деньги, я никогда не отказывала и не задавала никаких вопросов. Во всяком случае, почти никогда. Но на второй год совместной жизни запросы его увеличилась, а на третий – возросли еще больше, и мне показалось, что это уже чересчур. Три раза я давала ему меньше денег, чем он просил, существенно меньше, а однажды вообще наотрез отказала. Я по-прежнему ни о чем его не расспрашивала, но он сам объяснил, зачем ему деньги, и попытался уговорить меня, достаточно, впрочем, тактично, но я настояла на своем. Я чувствовала, что надо как-то положить этому конец. Хотите знать, сколько он запросил?

– Не особенно, – пробурчал Вульф себе под нос.

– В последний раз, когда я ему отказала, он просил пятнадцать тысяч. – Она нагнулась вперед. – Больше он ко мне с такими просьбами не обращался. Это случилось семь месяцев назад, второго октября, и с тех пор он ни разу не просил денег, ни единого разу! А тратит он много, больше прежнего. Причем на что он только не тратится – на прошлой неделе, например, закатил дорогой ужин на тридцать восемь персон в Университетском клубе. Я хочу знать, откуда у него деньги. Я уже давно об этом размышляла, месяца два, но представления не имела, что́ предпринять. Я не могла довериться своему юристу или банкиру – никому, однако нуждалась в помощи и потому обратилась к своему кузену, Кэлвину Лидсу. – Она метнула в него взгляд. – Он сказал, что попробует что-нибудь выяснить, но так ничего и не узнал.

Мы все посмотрели на Лидса. Он поднял руку ладонью вверх.

– Ну, – начал он, не то оправдываясь, не то протестуя, – я же не профессиональный детектив. Я спросил его прямо в лоб, а он просто расхохотался. Ты же не хотела, чтобы кто-нибудь об этом узнал, поэтому я даже не пытался наводить справки. Я сделал все, что было в моих силах, Сара, сама знаешь.

– Мне кажется, – заметил Вульф, – что мистер Лидс поступил вполне разумно – не мудрствуя лукаво взял и спросил самого мистера Рэкхема. А вам такое в голову не приходило?

– Конечно приходило. Еще давно. И муж ответил, что сделанное им вложение капитала превосходно окупается.

– Может, так оно и есть. Почему бы и нет, в самом деле?

– О нет, только не у моего мужа. – В голосе не было и тени сомнения. – Уж я-то знаю, как он обращается с деньгами. Ему ни за что на свете не сделать удачного вложения. И еще: он стал реже бывать дома. Теперь я уже не всегда знаю, где он находится. Не хочу сказать, что он пропадает неделями или даже сутками, нет. Иногда надолго отлучается днем, а порой вечером… И еще у него несколько раз случались встречи, которые он не согласился отложить, как я ни просила…

Вульф хрюкнул, и она напустилась на него: