Дверь к смерти

– Раскрыли уже убийство? – вежливо поинтересовался я. – Здесь так тихо. В Нью-Йорке куда шумнее. Если вам…

Я умолк, так как получил ответ. Где-то поблизости застрекотала пишущая машинка. Звук был приглушенный, но, без сомнения, принадлежал ей, причем печатал профессионал.

– Полагаю, Арчер знает, что я здесь, – заявил я.

– Не трепыхайтесь, – посоветовал Дайкс, не поднимая головы.

Я пожал плечами, вытянул ноги, скрестил лодыжки и вперил взор в лежащие перед ним бумаги. Я был слишком далеко, чтобы различить отдельные слова, но по разным признакам вскоре заключил, что Дайкс сравнивал отпечатанные показания членов семьи, гостей и прислуги.

Не будучи в данный миг занят, я бы с радостью помог ему разобраться в них, но прекрасно понимал, что делать такое предложение – значит просто сотрясать воздух. От напряженного разглядывания бумаг мои утомленные веки смежились, и тут я впервые ощутил, насколько хочу спать. Я решил, что лучше разомкну глаза, потом подумал, что проявлю силу воли, если сумею бодрствовать с прикрытыми глазами…

Кто-то, видимо, перепутал мою голову с шейкером для коктейлей. Протестуя против такого обращения, я отшатнулся и отмахнулся кулаком, а уж потом открыл глаза и вскочил на ноги. Щуплый малый с гусиной шеей едва успел отпрянуть. Он казался одновременно испуганным и разозленным.

– Простите, – выдавил я. – Кажется, я задремал на секундочку.

– Вы задремали на сорок минут, – поправил Дайкс.

Он по-прежнему сидел за столом и ковырялся с бумагами, а подле него высился окружной прокурор Арчер.

– Все равно я еще не добрал до семи часов, – напомнил я.

– Нам нужны ваши показания, – нетерпеливо выпалил Арчер.

– Чем скорее, тем лучше, – согласился я и придвинул стул поближе.

Арчер уселся у края стола, слева от меня, Дайкс восседал напротив, а тщедушный субъект устроился справа, с блокнотом и ручкой.

– Сперва, – начал Арчер, – повторите то, что рассказали нам вчера о визите миссис Рэкхем и Лидса к Вульфу.

– Это займет полчаса, – возразил я, – а вы так заняты. Для меня это пара пустяков. Заверяю вас, что мои показания не изменятся ни на йоту.

– Начинайте. Я хочу послушать, и у меня есть вопросы.

Я всласть зевнул, потер ладонями глаза и приступил. В первую минуту я испытывал некоторые затруднения, но потом слова потекли свободно. И я с удовольствием предложил бы сравнить мой рассказ с предыдущими показаниями, если бы сохранился протокол.

Арчер задал несколько вопросов, и Дайкс добавил один или два. В конце концов Арчер спросил:

– Вы согласны подтвердить свои показания под присягой, Гудвин?

– Конечно, с радостью. Если вы оплатите нотариуса.

– Идите и отпечатайте их, Чини.

Щуплый встал на ноги, прихватил блокнот и засеменил из комнаты. Когда дверь закрылась, Арчер заговорил:

– Пожалуй, вы должны это знать, Гудвин. Ваши утверждения опровергают. Мистер Рэкхем говорит, что вы лжете про разговор его супруги с Вульфом.

– Вот как? А откуда он знает? Его там не было.

– Он говорит, что она никак не могла такого сказать, поскольку это неправда. По его словам, в денежных вопросах никаких трений или непонимания между ними не было. Кроме того, он показал, что жена делилась с ним подозрениями насчет мистера Хэммонда из кредитной компании «Метрополитен», который будто бы недобросовестно вел ее финансовые дела, и высказывала желание проконсультироваться по этому поводу с Ниро Вульфом.

– Что ж, – зевнул я. – Занятно. На моей стороне Лидс. А кто подтверждает его слова?

– Пока никто.

– А Лидсу вы это уже сказали?

– Да. Как вы выразились, он на вашей стороне. Он подписал протокол. Как, впрочем, и мистер Рэкхем.

– А что говорит Хэммонд?

– Я не… – Арчер остановился, задумчиво глядя на меня. – Возможно, не стоит говорить вам. Пусть это останется между нами. Сами понимаете, дело щекотливое… Он крупная шишка в таком влиятельном банке…

– Верно, – согласился я. – Кстати, обозвать новоиспеченного миллионера гнусным лжецом тоже щекотливое дело. Для вас, во всяком случае. Но не для меня. Так вот, я заявляю: он гнусный лжец! Думаю, он уже миллионер, не так ли?

Арчер и Дайкс переглянулись.

– Если не хотите, не говорите, – великодушно согласился я. – Дайкс мне скажет. Если знает. Он знает?

– Да. Завещание огласили сегодня. Я присутствовал при этом. Слугам и дальним родственникам отказано по мелочи. Миссис Фрей унаследовала усадьбу и миллион долларов. Лидс получил полмиллиона. Лина Дэрроу – двести тысяч. Остальное досталось мистеру Рэкхему.

– Ясно. Стало быть, он и впрямь миллионер, а дельце и впрямь щекотливое. Все равно он гнусный лжец. К тому же нас двое против него одного. Я подпишу свои показания в трех экземплярах, если хотите. Что я еще могу сказать?