Дверь

Наступила ночь, едва Денис вступил в лес, как непроглядная тьма окружила его. В чёрном лесу стояла мёртвая тишина, ибо всё живое бежало перед Клаунгом. Словно, даже и сам ветер уступил дорогу безжалостной ярости дракона, и лес этот стал мёртвым, похожим на склеп. Денису казалось, что с каждым его шагом тьма сгущается вокруг него, он шёл наобум, постоянно думая о том, что может уже некоторое время ходить кругами. Даже когда глаза его привыкли к темноте он, всё равно, с трудом представлял себе, куда ему нужно идти. И вот когда он уже совершенно отчаялся, порыв ветра донёс до него удушливый, отвратительный запах и Денис понял, что дракон недалеко. Он пошёл вперёд уже уверенно, не обращая внимания на ветки хлеставшие его по лицу. Денис шёл спотыкаясь и ядовитый запах становился всё сильнее. Он уже почти не мог дышать, здесь деревья были повалены и вырваны с корнем он пролезал под ними, перешагивал через преграждавшие ему дорогу стволы. Дракон стал тяжёл, что было неудивительно для того, кто стремился пожрать весь мир. Приземлился он не очень аккуратно, судя по разрушениям, которые он произвёл в лесной чаще. И тут Денис увидел Клаунга. Вернее вначале он подумал, что вышел к какой-то скале и лишь спустя мгновение осознал, что это бок гигантского дракона. Бок этот приподнимался, и с каждым выдохом зловоние усиливалось. Денис замотал платком рот и нос и сжав обеими руками топор пошёл вдоль тела дракона стараясь ступать как можно тише, туда где как он думал должна быть его голова. Он подумал о том, что дракон не может учуять его из-за своего собственного запаха, который гораздо сильнее запаха человека, пусть даже и великана. Ветер разогнал облака, и чистый лунный свет наполнил лес, пробившись между деревьями. В свете Луны Денис увидел прямо перед собой голову дракона, жирная, невообразимо толстая шея заканчивалась массивной точно гора головой. Перерубить такую шею нечего было и думать. Денис остановился в замешательстве, взгляд его упал на лезвие своей секиры и лезвие это вдруг засияло холодным серебряным светом, как будто жаждало броситься в битву. Денис глубоко вздохнул и поднял над головой магический топор, всё его тело напряглось перед ударом и, в эту секунду дракон открыл свой жёлтый глаз и этот змеиный глаз взглянул прямо на Дениса. И Денис ударил, вложив в удар весь вес своего тела. Чёрное лезвие секиры рассекло шею Клаунга, вошло по самую рукоять и застряло, Денис рванул топор на себя, руку его окатило тёмной кровью, которая зашипела словно кислота растворив рукав куртки и обварив его правую руку. Он вскрикнул и выпустил рукоять секиры, но его крик перекрыл мучительный вопль Клаунга. Дракон взревел точно безумный, сокрушая деревья его хвост взметнулся, ударил Дениса сбоку и отшвырнул его прочь. Денис ударился спиной о большое дерево и упал лицом вниз, его правая рука была сломана и неестественно вывернулась. На несколько секунд он потерял сознание. Придя в себя он с трудом поднял голову. В сотне метров от него дракон метался по лесу, бился в предсмертных судорогах. Несколько раз пасть его извергла пламя, лес запылал и стало светло, как днём. Клаунг корчился, крылья его запутались в повалившихся стволах деревьев, из его рассечённой шеи фонтаном била чёрная кровь, с шипением растворяя всё вокруг себя. Дракон больше не выпускал огонь из своей пасти, дёргаясь всем своим громадным телом, он попытался ползти, громадное брюхо его волочилось по земле оставляя за собой слизь и вонь. И вот он замер, крылья его конвульсивно подёргивались, большая голова, с громким треском ломая сучья, грохнулась на землю. Клаунг больше не двигался.

– Хорошо, – прошептал Денис на эльфийском. Он опустил голову, вокруг него горели сухие стволы и было светло, так словно сейчас был день. Он терял сознание несколько раз, приходя в себя он чувствовал, что сильные руки куда-то его тащат, в отблесках пламени мелькало зарёванное лицо Деметры. Он открыл глаза лежа на спине под серым утренним небом, в нос ударил острый запах, горелая плоть смешалась в нём с запахом горевших деревьев. Вокруг него стояли молчаливые суровые нуагримы, их бородатые лица ничего не выражали, около него на коленях, ломая руки плакала Деметра.

– Я убил дракона, – прошептал Денис и гном кивнул ему в ответ.

– Прости меня за то, как я обращался с тобой! – сказал Денис, обращаясь к Деметре.

Деметра зарыдала, жалобно подвывая. Правую руку свою Денис не чувствовал, и смотреть на неё ему не хотелось. Он очень чётко отдавал себе отчёт в том, что перешёл свой предел и теперь ему не вернуться назад. Он услышал, как подъехал всадник и через секунду увидел сидевшую на лошади Риону, она смотрела на него и на лицо её была словно надета маска.

– Госпожа Первосвященница! Спасите его! Помогите ему! Можете в уплату забрать мою жизнь! – бросилась к ней Деметра, вцепившись в стремя её коня.

– Девочка моя. Он уже умер. Я ничего не могу сделать, – тихо отвечала ей Риона.