Двенадцать несогласных

Мы знаем, что 30 декабря 2004 года Илларионов демонстративно пошел на процесс к Михаилу Ходорковскому. И что в то самое время, пока Илларионов сидел в зале суда, отключив мобильный телефон, ему якобы звонил президент по срочному делу. А у Илларионова был «абонент недоступен». И в тот же день вечером глава администрации президента Медведев объявил Илларионову, что отменил его встречу с президентом. «Вы сами выбрали, с кем встречаться», – сказал тогда Медведев. И мы знаем, что 3 января 2005-го Илларионов был освобожден от должности шерпы.

И Ходорковский был осужден. И активы компании ЮКОС перешли к государственной компании «Роснефть». И обсуждать акционирование этих нефтяных скважин пришел к экономическому советнику президента Илларионову не Ходорковский уже, а глава Роснефти Богданчиков. Илларионов рассказывает, что если с Ходорковским обсуждать акционирование можно было во всех тонкостях, то Богданчиков ничего в акционировании не понимал. Из документов следовало, что деньги от акционирования компании поступят не на счета государства, а на счета компании.

– Это все равно, – сказал Илларионов, – как если бы сторож распродавал имущество со склада, но деньги не отдавал бы владельцу склада, а забирал бы себе. Почему я должен соглашаться?

– Потому что, – отвечал Богданчиков, – компания «Роснефть» никогда не забывает тех, кто ей помог.

Еще из документов следовало, что полтора миллиарда долларов, полученных компанией «Роснефть» от продажи акций на свободном рынке, будут распределены между топ-менеджерами компании в награду за успешное проведение IPO.

Предел гибкости

И вот почему Андрей Илларионов стоял теперь на Пушкинской площади в толпе, на которую время от времени налетали бойцы ОМОН, как коршун налетает на стаю птиц. Налетали, вырывали кого-то, случайно подвернувшегося под руку, и грузили в свои автозаки. Он стоял в толпе, и незнакомые бабушки защищали его. А офицер ОМОН с мостовой кричал:

– Мужик, что ты там прячешься за бабками! Иди сюда, ну иди сюда!

А бабушки кричали омоновцу:

– Вы хоть знаете, кто это? Вы хоть видите, что это советник президента Андрей Илларионов?

Бойцы ОМОН снова и снова налетали на толпу, снова и снова выхватывали из нее людей. Это было так безнадежно, что Илларионов понял: он, именно он должен увести отсюда этих бабушек и этих студентов, узнавших его и защищавших его от дубинок. Именно он, потому что все лидеры арестованы, потому что, кроме него, пришедшие на Пушкинскую люди не видят ни одного знакомого лица.

– Граждане! – закричал Илларионов. – Господа! Мы идем на Чистые пруды. Там разрешенный митинг. Идем на Чистые пруды за мной.

И вот почему он повел колонну несогласных. И как же легко вести колонну, если хорошо знаешь Москву, а ОМОН, перекрывающий улицы, – иногородний. Илларионов вел колонну с Пушкинской на Чистые пруды не по бульварам, а переулками, петляя и сворачивая то вправо, то влево. Люди шли следом, потому что не умеют сами направлять себя и потому что привыкли доверять людям, которых показывают по телевизору. Илларионова давно не показывали по телевизору, но люди все еще помнили его в телевизионном экране, для них он все еще был экономическим советником президента и самым своим присутствием подтверждал, что люди эти, идущие по московским переулкам от Пушкинской к Чистым прудам, – не враги, не террористы, а граждане, вышедшие на улицы, чтобы выразить несогласие.

На перекрестке одного из переулков и Цветного бульвара откуда ни возьмись выскочили вдруг лимоновцы с черными своими флагами. И возглавили колонну. Они зажгли файеры, они закричали «Россия без Путина!» Илларионов поморщился. Он хотел всего лишь довести «пушкинских» студентов и бабушек живыми и невредимыми с Пушкинской площади, где митинг разгонял ОМОН, на Чистопрудный бульвар, где людям ничто не угрожало. Он не хотел превратить этих людей в фалангу радикальных революционеров. Ему претило, что лимоновцы используют растерянность людей и стадное чувство ради иллюзии революционности. На Рождественском бульваре колонну ждал кордон милиции. Илларионову стало стыдно. Выходило, будто это именно он привел бабушек и студентов под дубинки. В последний момент Илларионов снова крикнул «за мной!» и снова увел толпу в переулки, вверх, вверх через Рождественку мимо Сандуновских бань, мимо домиков-пряников, мимо щитов и шлемов. Вверх, вверх, лишь бы сохранить головы, лишь бы уберечь мирных людей от побоев.

Половина колонны пошла все же по бульвару, была избита и арестована. Вторая половина проскользнула вслед за Илларионовым переулками, присоединилась к оцепленной ОМОНом толпе на Чистопрудном бульваре, поучаствовала в митинге и мирно разошлась домой.

Сам Илларионов после этого случая принял предложение экономического Института Катона в Соединенных Штатах: уехал и стал заниматься наукой. Он не хотел быть вождем революционной толпы. Так получилось. Так всегда получается, если знаешь про власть нечто, чего не знает толпа.

Глава 12 Гарри Каспаров: человек, которого недостает