Читаем Двенадцать евреев, которые изменили мир полностью

Дунаевский создавал музыку жизнерадостную и оптимистическую, зовущую к счастью, музыку, возвышающую и звонкую, как надежда. Мир представал как средоточие счастья, добра, веры в светлое будущее. Конечно, во многом это был миф, мираж. Но он помогал людям выживать, пробиваться сквозь завалы лжи и несправедливости. Легкая и блестящая музыка Дунаевского наполняла культуру и быт надеждой и верой. Да, она лакировала и приукрашивала помпезную парадность имперского стиля; но она вместе с тем и очеловечивала ее. Энтузиазм Дунаевского был выражением общественных устремлений. Массовая песня 30-х годов была рождена потребностями времени и, исполняя обязанности волеизъявителя «народных масс», стала характерным явлением социалистической культуры.

Повседневность несла тогда людям мало радостей, и искусство Дунаевского восполняло их нехватку. Его песни, как и брызжущие весельем и оптимизмом фильмы тех лет, были своеобразной нишей, куда люди уходили хотя бы на время. Искренне и вдохновенно создавал Дунаевский иллюзорно-абстрактный мир гармонии и согласия. Некоронованный король советской массовой песни прославил, наверное, все слои, все профессии советских людей.

Дунаевский всегда работал «по высшему классу», стараясь не попадать в зависимость от собственных, уже накатанных приемов или режиссерского диктата. Он никогда не штамповал свою музыку, но искал способы для выражения чего-то нового и оригинального. Он творил в расчете на массовый спрос, — и массы мгновенно откликались на каждую его новую песню. Но вся его феерическая и незабываемая музыка — почти всегда плод долгого, сладостно-мучительного труда; это музыка чистых рук и страстного вдохновения, замешанная на исключительной работоспособности.

Дунаевский со своим стихийным талантом мелодиста сумел придать советской легкой музыке необычайное стилевое многообразие и интонационное богатство. Наверное, он отразил далеко не все в жизни того поколения в один из самых драматических периодов нашей истории. Но радость, ощущение света и счастья, чувство праздника и веселья он сумел описать средствами музыки как никто другой. И не вина Дунаевского, что многие кинофильмы с его музыкой сегодня воспринимаются как художественно и мораль- но устаревшие. Мелодии Дунаевского отвечали надеждам поколения, принявшего революцию, идеализировавшего ее, устремленного к свету, верившего в светлое будущее Родины. Другая причина успеха композитора — начавшийся в 30-е годы расцвет звукового кино. Дунаевский, и еще, пожалуй, Шостакович первыми оценили его возможности и осознали самостоятельное значение киномузыки.

Наверное, одна из разгадок тайны Дунаевского состоит в его вышеописанном кредо: он всю жизнь исповедовал поклонение красоте, будь то утопический мир социальных киномифов, сценическое пространство непритязательной оперетты или вполне реальные отношения с женщинами. Его многочисленные любовные романы были как бы продолжением бесконечного поиска радости и красоты. Как выразился Дмитрий Минченок, один из биографов Дунаевского: «Его многочисленные романы — не следствие непорядочности, это результат губительной веры в женскую красоту».

В своих покаянных письмах к Бобочке, любимой жене и матери старшего сына Евгения, Дунаевский признавался, что у него «любовь превращается в религию», что он «целыми днями и вечерами пропадает у женщин». О «молодой ветрености» Дуни откровенно рассказывает в своих мемуарах «Моя любовь» известная актриса Лидия Смирнова. Культивировал Дунаевский и такой изысканный и своеобразный жанр, как роман в письмах. Героинь этого романа было около пятнадцати.

Плоть от плоти советской культуры Дунаевский, вместе с тем и еврейский композитор — по музыкальным корням, по интонации. Его творчество питали не только русские и украинские песни, но и еврейские мелодии, которые были «в крови» Дунаевского, выросшего в еврейской семье.

Еврейские творческие силы в то время широко участвовали в художественной жизни советской страны. Сформировавшиеся в недрах русской культуры, они, почти полностью ассимилировавшись, стали ее неотъемлемой частью. Одна лишь Одесса выдвинула целую плеяду талантов: Исаак Бабель, Леонид Утесов, Илья Ильф, Семен Кирсанов, Эдуард Багрицкий, Михайл Светлов, Давид Ойстрах. Создавая массовую советскую песню, Дунаевский умело использовал в своем творчестве традиционную еврейскую музыку, услышанную в детстве. И не случайно многие из современных песен, что поются в Израиле, так похожи на советские, — они строятся на тех же интонациях, что и песни Дунаевского.

Перейти на страницу:

Все книги серии Энциклопедия еврейской культуры

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии