Двенадцать евреев, которые изменили мир

Пятеро сыновей патриарха стали удачливыми продолжателями его дела. Старший, Амшель-Мейер, родился в 1773 году. После смерти отца именно он принял руководство банком. Это был «генеральный менеджер» всего семейства — трудолюбивый, умный. Но он предпочитал действовать из-за кулис. Амшель держал своих братьев в курсе событий с помощью писем, став создателем и руководителем широко разветвленной сети информаторов и разведчиков, давшей Ротшильдам — в отсутствие в то время ежедневных газет, почты, телеграфа и телефона — почти полную монополию на быстрое получение надежных сведений о событиях в мире. И самое главное — именно он находил, вербовал и в значительной степени готовил молодых немецких евреев, которые в качестве доверенных клерков и посыльных стали становым хребтом фирмы.

Второй сын — Соломон-Мейер, родился в 1774 году, обосновался он в Вене. Обходительный, терпеливый и величавый, он умел находить общий язык с тамошними банкирами, для которых был лишь один клиент, — двор Габсбургов, с его аристократизмом и напыщенными церемониями.

Третий из сыновей — Натан-Мейер (1777—1836) уехал в Англию. Он был неотесан и высокомерен, но оказался самым способным и изобретательным, обладавшим врожденным даром гения финансового мира.

Четвертый — Карл (Кальман)-Мейер (1788—1855) открыл банковский дом в Неаполе. Он не обладал ни выдающимися способностями, ни трудолюбием, по крайней мере по меркам Ротшильдов.

Наконец, самый младший — Джеймс (Якоб)-Мейер, который родился в 1792 году, продолжил дело семьи в Париже. Столица Франции была в то время крупнейшим рынком капитала. Финансовые заговоры и интриги, описанные в романах Бальзака — ровесника Джеймса Ротшильда, — отнюдь не плод фантазии великого писателя. Но для Джеймса это оказалось весьма подходящим. Он плавал в море интриг как рыба в воде и вскоре стал политическим стратегом семейства.

После падения Наполеона Бонапарта банкирский дом Ротшильдов выплатил Лондону, Вене и Берлину французские репарации на сумму в сто двадцать миллионов фунтов стерлингов. Через них шли также финансовые средства, которые английское правительство предоставило Вене в качестве компенсации за ущерб, понесенный в войне против Наполеона. Во многом благодаря этому венский императорский двор в 1817 году дал понять Ротшильдам, что они засуживают награды. Надворный советник фон Ледерер, который ведал вручением наград, предложил преподнести Ротшильдам золотую табакерку с бриллиантовой монограммой императора. Однако Ротшильды деликатно ответили, что золота и бриллиантов у них более чем достаточно, а желательным для них было бы получение дворянства. Так Ротшильды обрели право писать свою фамилию с приставкой «фон». А в 1822 году они получили наследственный титул баронов. Девизом к своему гербу братья Ротшильды взяли слова: «Согласие, усердие, честность», что полностью соответствовало заветам отца.

Вообще, секрет успехов сыновей старшего Ротшильда заключался прежде всего в том, что они всегда старались придерживаться принципов, которые внушал им отец. Именно соблюдению этих принципов, наряду с умелым ведением дел и использованием выгодной конъюнктуры, были обязаны сыновья своим процветанием.

Первый из этих принципов гласил: жить в согласии, любви и дружбе. Это был завет, оставленный умирающим отцом. Отныне всякое деловое предложение становилось предметом совместного обсуждения, все операции проводились сообща, а прибыль делилась поровну. И хотя братья жили далеко друг от друга, это не мешало их тесному сотрудничеству. Более того, из этого они извлекали немалую пользу, поскольку были хорошо информированы о положении дел в различных государствах Европы.

Второй принцип — никогда не гнаться за непомерно высокой прибылью и оградить себя от всяческих случайностей. Знать во всем меру и никогда не терять цель из виду — в этом один из главных секретов успехов Ротшильдов.

Таким образом, братья рассредоточили свое предприятие в пяти основных центрах Западной Европы. Одновременно это были и главные центры общественно- политической жизни. Они начали выпускать государственные займы, что позволило дому Ротшильдов стать мощнейшей финансовой империей. Однако в Берлине и Петербурге они так и не смогли утвердиться, поскольку в Берлине всем заправлял дом финансиста Брейтшредера, а в столице Российской империи доминировал дом барона Штиглица.

Каждый из братьев поддерживал доверительные отношения со многими ведущими политиками своей страны. Налаженная ими отличная информационная служба вовремя оповещала их обо всех политических и финансово-экономических проектах и намерениях правительств. Если они собирались получить крупный и долгосрочный государственный заем, то не брезговали использовать различные средства, в том числе подкуп министров и депутатов парламента.