Двенадцать башен

От столь суровых речей Пэй впал в уныние, но стоило ему взглянуть на девушку, как он сразу повеселел, до того была она хороша. А как сметлива! С ее умом можно было вернуть на путь истинный любого заблудшего. И если даже она достанется ему одна, без госпожи, то никогда не надоест, до самой смерти! Вряд ли ему встретится еще такая же очаровательная девушка. Пэй обещал выполнить все три условия.

— Вот и прекрасно! Вы согласились и теперь уже не вправе идти на попятную! — вмешалась в разговор тетушка Юй и обратилась к Нэнхун: — Уверена, что вее у вас будет в порядке!

— Может, и так, только слова есть слова, — промолвила девушка. — Однажды господин Пэй уже совершил ошибку и потом раскаялся. Как бы и сейчас не стал сожалеть. Нет, дело можно считать решенным, лишь когда он напишет бумагу и поставит на ней свою подпись. Еще там должны стоять имена двух поручителей — ваше, тетушка Юй, и вашего мужа. Это на тот случай, если меж нами начнутся нелады.

— И то верно! — согласилась тетушка, достала кисть, камень для растирания туши и цветную бумагу.

— Извольте написать! — обратилась она к Пэю. Пэй послушно взял кисть и принялся писать.

«Я, Пэй Юань, человек, изъявляющий свое согласие, настоящим заявляю. Однажды, будучи неискренним в чувствах, я совершил ошибку, поддавшись уговорам сватов. Я отверг девицу, с коей был помолвлен, и тем самым вызвал досужие толки. Однако та женщина, которая незаконно захватила место жены, вскоре скончалась, и я, дождавшись положенного срока, решил восстановить прежнюю связь. Несколько раз я засылал к ней сватов, дабы восстановить прежний союз, однако встречал суровый отказ родителей. К счастью, некая дева, — ее я называю своей второй женой, — придумала план, столь необычный, как скажем, восход солнца на западе, а не на востоке. Сделала она это, дабы поселить радость в женских покоях. Все расстояния как бы сократились, препоны рухнули, открыв путь к счастливому единению. Нынче я готов сделать все, чтобы отблагодарить ее за содеянное и выразить свою признательность, даже рассечь свою печень. Готов пожаловать этой девице титул и землю, сделать ее своей второй женой. И если в будущем она волею судьбы останется одна в моем доме, никогда я не назову ее наложницей. С древних времен всем известно, что государь Шунь из рода Юй горячо любил обеих своих жен и не прельщался другими красавицами. Если у ног моих лежит драгоценность, вправе ли я ею пренебречь, как уже сделал однажды? Я принял поставленные мне три условия, зная, что за нарушение хотя бы одного из них подвергнусь наказанию. Когда четыре добродетели противоречат даже мельчайшему злу, это говорит о том, что у человека нет корысти. Обещаю до конца дней своих не нарушать данной мною клятвы, если же нарушу ее, пусть постигнет меня суровая кара!»

Нэнхун пробежала бумагу глазами, похвалила молодого человека за изысканный слог, однако сказала, что первая фраза, заимствованная из книги «Весны и осени» [256], где говорится о «выправлении имен» [257], не согласуется с тем, что идет ниже, и предложила к слову «человек» прибавить две черточки, дабы получилось слово «муж» — «муж, изъявляющий согласие».

Супруги Юй поставили свои подписи, и девушка спрятала бумагу.

— Все ваши приказания я исполню, моя госпожа, но есть одна сложность, — проговорил Пэй. — У себя в доме я всем велю не называть вас вашим теперешним именем, но как быть с вашей госпожой — ведь ей не прикажешь. Она может обидеться, что я величаю вас второй госпожой. Что тогда делать? Тут уж моей вины не будет.

— Не тревожьтесь, это я беру на себя, — отвечала Нэнхун. — Она сама меня об этом попросит. А я еще поломаюсь, прежде чем согласиться. Пусть хорошенько попросит. Несколько раз.

Нэнхун стала прощаться, ни жестом, ни взглядом не выказав желания остаться с Пэем наедине. Вернувшись домой, девушка пошла к хозяевам и при молодой госпоже принялась расхваливать жениха.

— Заполучить такого зятя — большая радость! Неудивительно, что все за ним гоняются! Я так полагаю, что надо не мешкая засылать сватов. Какие-то неудобства, конечно, могут возникнуть, но внакладе мы не останемся.

Обрадованный хозяин отправился за сватами, а хозяйка обратилась к Нэнхун с такими словами:

— Давно хотела тебя спросить, да все как-то не получалось. А сейчас откладывать больше нельзя. Чуть ли не каждый день к нам приходят сваты из чиновных семей, хотят взять тебя в наложницы. До сих пор мы считали, что тебе лучше оставаться при молодой госпоже. Но сейчас свадьба дочери как будто сладилась, и надо решать, что делать с тобой. Согласна ты пойти в наложницы?

— Ни за что! — вскричала Нэнхун. — Я хоть и не знатного рода, а есть у меня свои мечты. Не желаю я быть наложницей, да и женой пойду не за всякого. Подождем, может, и для меня сыщется подходящий жених. Скажу без хвастовства, что с моими скромными способностями я могу войти женой в любой приличный дом, а не к какому-то там бедняку-бедолаге. Если не верите, сами в этом убедитесь.

— Может быть, ты согласна служить твоей госпоже в доме у ее мужа?