Двенадцать башен

— Я знаю, вас послал тот самый человек. Верно? Зачем вы стараетесь ради него, зачем хлопочете? Моя госпожа не захотела слушать все эти гадости, а уж я и подавно не желаю. Подумаешь, встал перед вами на колени. Ну и что? Вы могли попросту ему поклониться, и все! В этой сделке вы явно потерпели убыток. Смешно на вас смотреть.

Тетушка Юй оторопела. «Откуда она все это знает? Даже то, что он встал передо мной на колени. Уж не дух ли она? Да и среди духов, пожалуй, не сыщешь такую провидицу! А может быть, есть у нее всевидящий глаз или всеслышащее ухо? Но раз она разгадала все мои планы, теперь бесполезно таиться!

— Это верно, что я пришла от того человека! — согласилась сводня. — Почему бы такой ловкой, сметливой девушке, как ты, не выйти за талантливого юношу? Одного не пойму: как ты узнала, что он стоял передо мной на коленях, если в это самое время сидела у себя дома?

— Говорят, что все тайное становится явным и еще, что божественное око, будто молния, проливает свет на любое дурное намерение, родившееся во мраке. Известно ли вам, что я бессмертный дух, явившийся в мир людей? От меня не может быть тайн! Я знаю, о чем вы с ним толковали, вначале он вел речь о моей госпоже, а теперь вдруг заговорил обо мне? Да потому что с моей помощью он надеется в будущем заполучить госпожу.

— Первая твоя догадка верна, а вторая — нет. На коленях он стоял из-за тебя, а о госпоже словом не обмолвился! Зачем же возводить на него напраслину?

Нэнхун опустила голову и после некоторого раздумья сказала:

— Странно! Если он мог встать на колени ради простой служанки, то ради госпожи должен был ползать на коленях, расшибить себе голову или раздробить кости! Ведь он так ее домогался!

— Может, ты и дух, только не настоящий. Первый наш разговор с ним был как бы случайный, ничего определенного он не сказал. И не только не встал на колени, но даже не похвалил госпожу. Когда же она ему отказала, он мигом отринул прочь прежние надежды и свои думы обратил к тебе. А на колени он встал, испугавшись, как бы я не отказалась быть его свахой. Так что намерение его идет от чистого сердца, и ничего дурного в нем нет.

Надобно вам знать, что дома семьи Вэй и тетушки Юй стояли рядом, разделенные только стеной. В саду усадьбы Вэев находилась Башня Развеянных облаков с балкончиком на верхнем ярусе — здесь обычно сушили белье. Окруженная оградой, башня имела одну особенность. Из нее было видно все, что творится вокруг, а что происходит в башне, снаружи видно не было. Поэтому, когда тетушка Юй пришла сватать госпожу, Нэнхун, узнав об этом, поднялась на башенку и с балкона стала наблюдать за домом тетушки Юй. Она заметила у ворот молодого человека, очень красивого, который, видимо, ждал тетушку. Его красоту девушка оценила с первого взгляда. Как только появилась старуха, юноша опустился перед ней на колени. «Наверняка просит тетушку похлопотать о свадьбе или о тайном свидании с госпожой», — подумала девушка и решила принять необходимые меры.

А теперь вдруг сводня завела речь о свадебных делах с ней. «Ах ты, старая сука! — мысленно обругала старуху Нэнхун. — Он только намекнул, а ты уже готова расшибиться в лепешку. Хочешь сделать из меня вторую Хуннян. Какая низость!» Не дав старухе высказаться до конца, она строго ее отчитала. Нельзя сказать, чтобы Нэнхун не испытывала ревности к своей госпоже. И вдруг выясняется, что Пэй стоял на коленях вовсе не ради хозяйки, а ради нее самой. Настроение Нэнхун в момент изменилось, как говорится, кислое стало сладким, уксус ревности превратился в мед любви. И она завела со сводней откровенный разговор, раскрыв перед ней свои настоящие намерения.

— Он и в самом деле очень хорош собой, манеры у него благородные! — проговорила она. — Странно лишь, что он решил сделать своей женой меня, а не госпожу. Пренебрег госпожой, снизошел до служанки. Или «захмелевший старец думает вовсе не о вине»? Может, «аромат мэйхуа» для него лишь предлог, чтобы заполучить госпожу? Ну, а потом, выловив рыбу, он выбросит прочь вершу! И тогда у него не найдется для меня слов любви... или еще того хуже: ему не удастся заполучить госпожу и он станет срывать злость на мне как на ненавистной ему вещи. Вот тогда я и испытаю горе! Скажите, матушка, честно! Ради меня или ради моей госпожи он упал на колени?

— Небо мне свидетель! Говорил он о тебе! Ничего худого о нем сказать не могу! Если ты согласна, он готов хоть сейчас заслать к тебе сватов и подать четыре паланкина с цветными фонарями, чтобы ты пожаловала в его дом. Неужели ты думаешь, что, взяв в жены служанку, он потом сделает наложницей госпожу?