Двенадцать башен

Разве не доводилось нам видеть, как вор получал не только похвалу судьи, но и вознаграждение. И все потому, что, отринув зло, вступал на праведный путь. А иной хоть и не совершил ничего дурного, но похвалы не достоин, потому что хорошего тоже не совершил, а требует награды.

Жил некоторое время назад живодер, который колол свиней и забивал собак. Он снимал помещение в доме, где жил человек, который соблюдал пост и поклонялся Будде. Однажды ночью случился пожар — «счастье наоборот», как говорится в народе. Огонь сжег дотла комнаты, где жил истовый верующий, но не коснулся живодерни, довольно ветхого строения. Узнав об этом, люди сказали:

— Небо словно ослепло. Не туда, куда надо, послало возмездие.

Пришли посмотреть на пожарище. Приблизились к живодерне и видят около домашнего алтаря надпись, сделанную мелкими иероглифами: «Полжизни я убивал и резал, совершенное мною зло безмерно. Ныне клятвенно обещаю духам: с такого-то месяца и дня сменить занятие и не убивать больше живых тварей. Если же эту свою клятву нарушу, пусть грядет великая кара! Пусть Небо и Земля ниспошлют мне гибель!» Соседи подсчитали, оказалось, что пожар случился через три дня после принятия клятвы. Кто-то заметил:

— Странно! Только ты подумал, что надобно вступить на праведный путь, и кто-то словно прочел твои мысли — пожар тебя не коснулся. Тот же, кто полжизни соблюдал пост и молился Будде, дабы очиститься, оказался как бы хуже тебя! Почему?

— А вот почему! — ответил живодер. — Говорят, что тот, кого вы имеете в виду, в своем стремлении разбогатеть умудрялся три фэня серебра превращать в цянь [155], причем деньги, которые он делал, нисколько не отличались от настоящих. Он так пристрастился к обману, что, заперев двери, занимался своими делишками денно и нощно. Потому его дом и сгорел дотла.

Соседи, услышав эти слова, как будто прозрели.

Есть древнее изречение: «Одним добрым поступком можно искупить вину за сотню дурных дел!» Если слова эти справедливы, то одним дурным поступком можно перечеркнуть сотню добрых дел! Верно? Поэтому, вступая на праведный путь, непременно следует оглянуться назад. И не столько творящему добро, сколько совершавшему зло, дабы в будущем он мог творить добро. На свете, как известно, много дорог: на восток, на запад, на юг, на север. Следовать с востока на запад или с юга на север вовсе не означает оглянуться назад. Оглянуться назад — значит повернуться лицом совсем в другую сторону, сойти со старого пути и пойти по новому.

Историю, которую мы собираемся здесь рассказать, можно причислить к «вольным историям», и в ней речь пойдет о мошеннике, сумевшем в какой-то момент оглянуться назад и, как говорится, взойти на берег Истины, не в пример многим непутевым людям, встречающимся в нашей жизни, тем, кто, совершив ошибку, не способен раскаяться. Твердя о глубоких корнях своего проступка, они упорно идут по пути порока.

Во времена династии Мин, в годы Вечной Радости — Юнлэ [156] — жил один удивительный мошенник. Никто не знал его настоящего имени и откуда он родом. Мало того, никто его даже не видел. Зато слава о нем шла, как говорится, со всех четырех сторон. Здесь он кого-то одурачил, там — обокрал. Только что рассказывали, будто он орудует где-то на юге, и вдруг оказывалось, что он давно уже промышляет на севере. На него жаловались властям, требовали немедленной его поимки и наказания, но улик против него не было и обыски в его доме ничего не давали. Как-то местные власти при очередном злодеянии мошенника велели его схватить, но и на сей раз улик не нашлось и пытать его не было оснований.

Мошенник обладал редким даром перевоплощения. К примеру, одурачит кого-то сегодня, а назавтра пострадавший его уже не узнает. Недаром прозвали мошенника духом-возмутителем. Наш спокойный мир он превратил в прибежище для скорбящих и трепещущих душ. Каждый жил одной лишь мыслью — как уберечься от злодеяний мошенника. Но чем больше его остерегались, тем сильнее донимал он людей. Три десятка лет творил он зло, и нельзя было найти на него управы. А потом вдруг по собственной воле обратился к добру. Он осел в одном месте, явил свой настоящий облик, назвал свое имя и поведал, откуда он родом. С тех пор он больше не воровал, а в назидание другим, дабы предостеречь их от дурных поступков, изредка рассказывал о своей прежней жизни. Его охотно слушали, вспоминая забавные истории. Так и сохранились некоторые из них до нынешнего дня. Иначе вряд ли они дошли бы до составителей вольных историй.