Две зари

Немного поразмыслив, Унерад не нашел причины отказать Етону в праве пройти через брод. Сейчас между ним и князем киевским был мир, и у него не было поводов подозревать Етона в злых умыслах. Поэтому уже на другой день к вечеру Етон со своими людьми был в Веленеже. Отряд его, впрочем, не весь прошел за Горину. Береста с десятком он отправил в Драговиж – постараться найти поддержку у людей, обиженных на Киев, на случай, если она понадобится. А истинный замысел Етона, ради чего он и отправился в Веленеж, такой возможности не исключал.

* * *

К тому дню, когда вестники из Веленежа добрались до Вручего, Малуша уже находилась там, в доме деда…

Просыпаясь по утрам, еще не открыв глаз, она обращалась мыслями к привычным делам княжеского хозяйства: встать, разбудить челядь, приняться за дела – не то нынче хлеб печем, не то белье на реке стираем, не то рыбу привезут на засол… Ей все казалось, что она в Киеве, на Эльгином дворе в девичьей избе, на той лавке, где спала с тех пор, как получила ключи. А потом вспоминала, что с ней случилось – и резко открывала глаза, пытаясь убедиться, что все это ей не приснилось. Глухим осенним утром в избе было темно – ничего не увидишь, однако до слуха ее доносился непривычный звук – похрапывание деда.

Дед… Олег Предславич. Бывший князь киевский, нынешний посадник деревский. Теперь она жила при нем и снова носила ключи – но уже свои собственные, красивые и легкие ключи от ларцов. Прежние ключи от киевских погребов Эльга забрала у нее перед отъездом из Киева. И теперь у нее, Малуши, как у всякой хозяйки, имелась своя собственная ключница!

Сюда, во Вручий, Эльга не приезжала. Она привезла Малушу в Перезванец, городок на Днепре близ устья Припяти, и там они встретились с Олегом Предславичем – он приехал из глубин земли Деревской по Припяти, Ужу и Норини. Во время недолгой поездки – вверх по Днепру шли на веслах три дня – Малуша была смурна и молчалива. Ее не оставляло чувство, будто она, как тот старик из сказки, забралась по бобовому стеблю на самое небо, а потом взяла да и рухнула вниз. Или – проснулась и поняла, что путешествие на небо было лишь сном.

«Ну а чего ты хотела?» – злобно попрекала она сама себя. Возмечтала, что князь и впрямь в жены ее возьмет? Рабыню, мышь из поварни! Померещилось ему в ней что-то, а мать его одернула, как дитя, – он и бросил игрушку. Малуша не знала толком, что происходило после того дня, когда Святослав при матери объявил ее своей невестой. Вечером Эльга сама поехала к нему – Малуша слышала, как оружники говорили об этом, – и больше Святослав у матери на дворе не появлялся. Она ждала его каждый миг. Не могла толком работать, все валилось из рук. От напряженного ожидания Малуше было худо – будто жестокая рука сжимала сердце, не давала дышать. Но ее не бранили за нерадивость – княгиня и старшие служанки ее просто не замечали. И уже по этому Малуша догадывалась, что дела ее плохи. От тревоги и предчувствия жестокого разочарования теснило дыхание. Она пыталась вдохнуть поглубже – но на грудь будто наложили цепи железные, как Кощею в погребах глубоких.

Через несколько дней Святослав ушел с дружиной в гощение, даже не завернув попрощаться. Прослышав о том во дворе, Малуша привалилась к стене погреба. Не шутя показалось, что сейчас она умрет – сердце разрывалось, будто пронзенное чем-то острым, жестким, холодным. Она не могла ни плакать, ни жаловаться – все ее усилия были сосредоточены на том, чтобы глотнуть воздуха. Потом грудь пронзила острая боль, и Малуша невольно взглянула на себя, пытаясь увидеть тот нож, который так ясно ощущала. Но ничего не было. Внешне она не изменилась. Зато внутри стала другой.

Она не заплакала и назавтра. Молча ходила, пыталась делать привычные дела. Жаловаться? Кому? Белянице и Векоше, чтобы подняли ее на смех или решили, будто она умом рехнулась? Возмечтала выйти за князя, ключами у пояса звеня? Была робкая надежда, что челядь ничего не знает. На нее косились, но лишь с недоумением. Все понимали: младшая ключница в чем-то провинилась, но княгиня молчала, лишь велела не досаждать Малуше расспросами, оставить ее в покое. А через день после отъезда Святослава Эльга позвала Малушу к себе. И объявила:

– Ты едешь жить во Вручий, к деду твоему. Насовсем. Он даст мне клятву не выдавать тебя замуж без моего совета, но ключи я с тебя снимаю и в прочем будешь жить по своей воле. Собирайся, мы завтра в путь пускаемся. Я Одульва во Вручий послала дней пять назад, Олег нас в Перезванце будет ждать.

Дней пять назад, отметила Малуша. Еще пока Святослав был в Киеве. А его мать уже тогда все решила и рассчитала. Сейчас Малуша даже не радовалась возвращенной воле – о чем мечтала уже несколько лет. Осознала она одно: ее удаляют из Киева, изгоняют в глушь болот древлянских, подальше от Святослава… чтобы они не увиделись больше никогда в жизни.