Две Войны

Это был очень короткий бой. Молниеносный выпад глефы Зигфрид успел принять на топор, но Эшли тут же извернулся и прошелся вторым клинком глефы по горлу графа. Тот успел в последний момент откинуться назад всем телом и лезвие лишь коротко звякнуло по стали горжета. В ответ Монтрой слегка пригнувшись от души рубанул де Соузу куда-то в район живота. Охотник на демонов парировал выпад и вновь атаковал без промедления вторым лезвием. На сей раз ни парировать, ни увернуться граф не сумел — клинок вошел глубоко в тело, распоров кольчугу и гамбезон. Монтрой заскрипел зубами, едва сдерживая рвущийся с губ стон, и попытался ударить до того, как противник успел вытащить клинок из его тела. Так было в схватке с Марквартом, так может быть и сейчас. Не вышло. Эшли успел перехватить топор за рукоять, слишком медленно двигался Зигфрид. Охотник выдернул свое оружие из раны, коротко взмахнул — и на Зигфрида де Монтроя пала тьма. Мятущаяся душа его, наконец, обрела покой.

Эпилог

— Не поверишь, Эшли, — лихорадочно рассказывал я охотнику, впавшему в тяжелейшую депрессию после смерти Зигфрида, — здесь, в Аахене, собрали всех высоких эльфов. Адиту и остальные, кто отвечает за Обряд, — все называли его только так, Обряд, с большой буквы, — настаивают: здесь должны быть все представители нашего народа. Диковатых же выставили обратно в леса — танцовщиков, стрелков, жалящих, даже кентавров. Из не высоких, здесь только ты и остался, да и то лишь потому, что умеешь не попадаться лишний раз на глаза.

Охотник в ответ лишь коротко покивал. Говорить он настроен не был.

— Мне совсем не нравится, — поделился я, молчать не было никаких сил, мне, можно сказать, просто-таки распирало. — Я — не маг, но магию чувствую, а она разлита в воздухе, и я буду не я, если она мне нравиться.

— Она и не может нравиться никому из вас, высоких эльфов, — соизволил-таки выдать фразу Эшли. Он теперь всегда говорил «вы, эльфы», а не просто «мы», как было раньше, оно и понятно, после такой войны с людьми. — Ваш Обряд по сути — высшая некромантия, ведь собираются оживить не кого-нибудь, а бога.

— Ну да, — протянул я, — хотя мне не совсем нравиться то, что мы творим. Я умею в виду, с тех пор, как начали эту войну с людьми, ну и потом… Темные эльфы… Ты понимаешь?

— Что именно? — раздался голос Эрока.

Я обернулся и понял, что стою один в коридоре императорского дворца, который мы занимали. Эшли куда-то пропал, я же говорил, он умеет не попадаться на глаза кому не надо.

— Нашу ошибку, например, — ответил я бывшему другу, чудом выжившему в горниле отвлекающей операции.

— О какой ошибке может идти речь, Чартли? — удивился он. — В наших руках столица людской империи, мы проводим Обряд, который возвратит нам нашего бога. Идем, Чартли, — сказал он мне. — Он как раз начинается.

Я кивнул и зашагал вслед за огненным в громадную комнату, которая до недавнего времени представляла собой несколько, включая тронную залу, где и должен был начаться Обряд.

Следом за ним двинулся охотник на демонов Эшли, вернее Эшли де Соуза, бывший иберийский идальго, рисколом Иберийских Рыцарей мира, а ныне маг — заочный ученик Кайсигорра, а главное, человек. Это он очень остро почувствовал во время последней войны. Ему не впервой было убивать людей, но никогда он не убивал в угоду интересам чужой — это он тоже весьма остро ощутил — расы. Если бы не тот факт, что люди не примут его и в лучшем случае придется всю жизнь прожить скрываясь от всего света, Эшли давно покинул бы ряды эльфийского войска. А так у него был шанс погибнуть в бою, ведь победить в этой войне, уже названной кем-то Войной листвы, старшему народу ни за что бы не удалось. По той же причине бывший рисколом и остался в Аахене, хотя как житель куда более поздних времен отлично знал, что станется с бывшей столицей Новой Энеанской империи в ближайшие дни. Теперь уже часы.

Бывалому шпиону, рефлексы и способности которого к тому же усилены магией, не составило особого труда прокрасться в комнату, где творили Обряд. Сам по себе тронный зал императорского дворца был достаточно велик, вмещая около тысячи придворных и многолюдные посольские делегации. А уж расширенный за счет прилегающих комнат и залов, он и вовсе стал поистине громаден. Теперь в его чреве — почему-то именно такое сравнение пришло на ум Эшли — легко уместились все, абсолютно все, высокие и темные эльфы. Хотя насчет последних рисколом уверен не был. Не было, конечно, и королевы с принцессой — правящий род не считался представителем какого-либо из двух народов, а как бы объединял в себе оба.