Две в одной

Керт отошёл в угол, сел на кресло и создал музыкальную иллюзию для них двоих. Только в их головах звучала одна и та же тихая торжественная мелодия танца зергинса, которую только им наигрывал невидимый иллюзорный музыкант.

Это было необычное, удивительное зрелище: красивые мужчина и женщина в полной тишине, нарушаемой лишь шорохом шагов, кружились, подходили к друг к другу и расходились, грациозными движениями выполняя фигуры неслышимого танца, глядя друг на друга, не отрываясь.

Танец закончился. Музыка стихла, так и не зазвучав для чужих ушей.

Керт молчал, и, не вставая из кресла, озадаченно рассматривал пару, остановившуюся в центре его гостиной.

– Эк полыхнуло у обоих в коконах, сразу несколько слоёв прошило и у обоих в одних областях, – потрясенно подумал он. – Какой неожиданный и безусловно удачный поворот событий при наших проблемах. Хороший род, достойный человек и не женат. Лишь бы не запутались в отношениях и не наплодили обид.

Молчание затянулось. Аника опомнилась первой. Она присела в поклоне, благодаря партнёра за танец.

– Господин барон, – подал голос маг из кресла в углу, – у вас было ко мне какое-то дело?

Ингер помолчал, судорожно вспоминая, что это было за дело и пытаясь привести мысли в порядок:

– Ах да, я хотел поговорить с Кертом об усилении магической защиты замка, – вспомнил он, а вслух как-то неуверенно сказал:

– Да, у меня к вам важное дело.

– Господин Ингер, нельзя ли перенести ваше дело на завтра, сегодня я слишком устал? – Керт развеселился, глядя на потуги барона вернуть себя в конструктивное русло.

– Да, наверное, лучше завтра, – Ингер не сопротивлялся, понимая, что опять выбит из нормального состояния.

– Тогда не проводите ли вы мою племянницу до её покоев, сам я сейчас немного не в состоянии? – усталым голосом добавил довольный собой старый интриган.

Ингер заметил, что племянница удивлённо взглянула на дядюшку.

– Да, если госпожа Аника не будет против.

– Нет, я буду только рада.

Они распрощались с Кертом, вышли и чинно, не касаясь друг друга, прошли мимо старого камердинера, терпеливо сидящего на стуле у двери, и пошли по коридору в сторону покоев баронессы.

В полном молчании они дошли до дверей её гостиной Когда она повернулась к нему, чтобы попрощаться, то увидела в его взгляде тоскливое недоумение. Он опять ничего не понимал, явно злился, и ей стало его жалко.

Аня поглядела ему в глаза, чуть-чуть улыбнулась, протянула к нему руку и, слегка коснувшись его щеки пальцами, сказала:

– Не обижайся, я тоже ничего не понимаю. Всё так неожиданно.

И эта улыбка, это лёгкое нежное прикосновение, это её обращение на «ты» и признание, что для неё всё происходящее между ними тоже непонятно и неожиданно, как-то сразу успокоило Ингера. Схлынуло напряжение, скручивающее его весь этот долгий день, между ними стало всё хорошо и правильно.

Он обрадованно посмотрел не неё, поймал её руку и, глядя в глаза, медленно и благодарно поцеловал тонкие пальцы. Слова опять были не нужны.

Она улыбнулась, мягко забрала свою руку и ушла, оставив его одного в коридоре.

Это тёплое ощущение вновь обретённого душевного спокойствия не оставляло его всё время, пока Ингер шёл к себе и уже, подходя к двери своих комнат, он внезапно подумал:

– Может быть, дед прав?

* * *

Уже совсем поздним вечером Дирк сидел на диванчике в уютной спальне Синты. Тонкие узоры на светлом фоне стен и лепнина потолка перекликались с вязью узоров на ковре и покрывале большой кровати, стоявшей почти посередине спальни. Мягкий свет крисповых светильников, свеча, отражающаяся в зеркале туалетного столика, создавали особую расслабленную домашнюю атмосферу, которую так любил Дирк. Создать такой же уют у себя в покоях у него не получалось, а Синта, смеясь, отказывалась заняться уютом в его покоях, говоря, что не будет своей рукой уничтожать лишний повод прийти и навестить жену в её спальне.

Она отослала свою горничную и сейчас сидела перед зеркалом в кружевном пеньюаре, заплетая волосы в косу.

Они уже обсудили весь прошедший день: непослушание учителю старшего сына, синяк на коленке младшего, забавные новые словечки маленькой Герики и отсутствие старого графа на предстоящем Осеннем балу, когда Дирк вспомнил о странном поведении Ингера на тренировочной площадке.

– Ах да, забыл тебе рассказать. Сегодня Ингер на тренировке всех удивил своей агрессивностью. Молча покрошил мечом почти все манекены, потом оделся и ни на кого не глядя ушёл. Я до сих пор не понимаю, что с ним было. Сначала я думал, что-то случилось с его дедом. Три дня назад я сам послал его к старому Эсти Ольвету посоветоваться, когда закончилась эта эпопея с лазутчицей в замке. После тренировки вызвал его камердинера Нила, поспрашивал, не случилось ли чего у Ольветов. Нил сказал, что ничего не заметил, всё было хорошо, Ингер уехал, тепло распрощавшись с дедом.

– Может, у него личные неприятности, – улыбнулась Синта, глядя на Дирка через отражение в зеркале.

– Какие личные неприятности? – удивился граф.

– Ну, поссорился с любимой женщиной, например.