Две твердыни

— Пять, десять, двадцать… не меньше тридцати локтей, господин Фродо!.. Сорок!

— Ну и ну! Кто бы мог подумать! — воскликнул Фродо.

— Ха! — ответил Сэм. — Эльфы — народ удивительный. Веревочка вроде тонкая, а крепкая-прекрепкая и рук не режет. Легкая, как перышко. Мастера эти эльфы, я вам скажу.

— Тридцать локтей… — задумчиво повторил Фродо. — Может быть, и хватит. Как только гроза утихнет, я еще раз попробую.

— Дождь-то почти кончился, — сказал Сэм. — Но в темноте больше не надо рисковать, господин Фродо. Может быть, вы уже забыли тот крик, а у меня он в ушах стоит, как ветер его донес. У Черных Всадников такие голоса, только этот прямо сверху слышался, будто тот, кто кричал, над горами летел. Я думаю, нам лучше переждать до утра прямо здесь.

— А я думаю, что мне больше ни минуты нельзя оставаться на этой стене, куда глаза Страны Мрака прямо через болото смотрят, — возразил Фродо.

С этими словами он встал и опять подошел к обрыву. Восток немножко посветлел. Рваное боковое крыло грозы постепенно отступало и рассеивалось. Основной удар бури принял на себя центр Нагорья, на котором, наверное, дольше задержались черные мысли Саурона. Оттуда гроза пошла в наступление на долину Андуина, засыпая ее градом и молниями, потом черная тень накрыла крепость Минас Тирит, прокатилась над Гондором и пограничными областями Рохана. Воины Феодена в это время по дороге на запад видели мрачные грозовые башни туч, заслоняющие солнце, но здесь, над болотами, темно-синее небо постепенно открывалось, и скоро на нем заблестело несколько маленьких белых звездочек, как окошки в покрывале, накинутом на серп Луны.

— Приятно снова видеть свет, — произнес Фродо, глубоко вздохнув. — Знаешь, Сэмми, там внизу мне показалось, что я ослеп не от молнии, а от чего-то похуже. Ничего не видел, совсем ничего, пока ты не спустил серую веревку. Она будто светилась.

— Да, в темноте она серебрится, — сказал Сэм. — Раньше я этого не замечал. Правда, не помню, чтобы я ее раньше разглядывал, а упаковывались ведь мы днем. Но если даже на ней спускаться, то как? Тридцать локтей — это примерно высота стены или меньше?

Фродо немного подумал.

— Похоже, что так, — сказал он. — Ты завяжи веревку покрепче вокруг пенька. Если хочешь, на этот раз я позволю тебе спуститься первым. Буду понемногу отпускать веревку, а ты только отталкивайся руками и ногами от стены. Мне будет легче, если ты на каком-нибудь выступе по дороге сможешь задержаться. А когда будешь совсем внизу, я съеду за тобой. По-моему, я уже снова в форме.

— Ладно, — сказал Сэм, но особой радости в его голосе не было. — Будь что будет.

Он прикрепил веревку к ближайшему пню. Другой конец обвязал вокруг пояса и невесело посмотрел вниз. Потом нехотя начал спускаться.

Это оказалось совсем не так страшно, как он думал. Веревка была крепкой, и она будто бы придавала ему духа, только несколько раз он прикрыл глаза, когда смотрел вниз — стена в одном месте была совершенно отвесной, и Сэм повис, оторвавшись от нее. Но Фродо старался отпускать веревку медленно и ровно, так что все кончилось благополучно.

Больше всего Сэм боялся, что веревки не хватит, что она кончится там, где еще нельзя будет прыгать. Но у Фродо в руке оставалась довольно большая петля, когда Сэм встал на землю под горой и крикнул: «Я приземлился!». Его голос Фродо слышал отчетливо, но самого его не видел, потому что серый эльфийский плащ полностью сливался с сумраком.

Спуск Фродо занял немного больше времени. Он прикрепил сложенную веревку к поясу, проверил длину первой петли от пня, чтобы не слететь сразу далеко от обрыва. Спускаясь, пытался не рисковать, цеплялся за каждый выступ, потому что не так крепко, как Сэм, верил в абсолютную надежность тонкой веревки. Дважды ему все же пришлось проверить ее на себе, там, где стена будто уходила в глубину горы и была такой гладкой, что даже цепкие хоббичьи пальцы не смогли нащупать ни одного зацепа. Наконец Фродо тоже оказался на земле.

— Получилось! — выдохнул он с облегчением. — Мы прошли Нагорье Эмин Муйл. Что дальше? Может быть, еще заскучаем по нему, вспоминая в болоте про твердые камни под ногами!

Сэм не ответил. Подняв голову, он смотрел на обрыв, с которого они только что спустились.

— Ах, я полудурок! Ах, растяпа! — расстроенным голосом запричитал он. — Моя чудная веревка! Она же привязана там, наверху, а мы тут, внизу. Все равно что лестница для этого слизняка Голлума! Надо было еще указатель с надписью «Иди сюда» оставить. Слишком легко спустились, вот и неприятность.

— Ну, если ты знаешь способ, как спуститься по веревке и при этом оставить ее в своем мешке, можешь уступить мне прозвища «полудурка» и «растяпы» и все остальные, которыми награждал тебя твой Старик, — сказал Фродо. — Лезь назад, отвязывай веревку и спускайся снова. Ну что?

Сэм почесал в затылке.