Две твердыни

Отряд теперь двигался без спешки. Спустилась ночь, но было полнолуние, и дорога освещалась холодным серебристым светом. По холмистой местности она шла то вверх, то вниз. Холмы напоминали застывшие волны серого моря. Сзади была темнота.

Через четыре часа после развилки отряд уже подъезжал к Броду. Река здесь текла в широкой каменистой ложбине, к которой спускались поросшие зеленой травой террасы. Ветер доносил издали волчий вой. Всадники приближались к Броду с тяжелым сердцем, ибо помнили, как много рохирримов полегло в боях на этом месте.

Дорога спускалась между террасами довольно круто вниз, шла вдоль реки, затем пересекала ее и поднималась на противоположный берег. Для пешеходов переправу облегчали три ряда плоских камней, уложенных поперек потока, между ними были броды для лошадей. В середине Брода торчал голый островок. Но когда всадники еще сверху увидели это знакомое место, оно показалось им совсем чужим. Обычно вода громко шумела и плескалась по камням, а сейчас здесь было необычно тихо. Ложе реки почти совсем высохло, обнажив обкатанные камни и серый песок.

— Печальное зрелище, — произнес Эомер. — Какая беда высушила реку? Много прекрасного уничтожил Саруман. Неужели он покусился на исток Исены?

— Похоже, что так, — ответил Гэндальф.

— Увы! — воскликнул Феоден. — Неужели нельзя сейчас свернуть с дороги, чтобы не видеть, как дикие звери и птицы пожирают тела благородных воинов Рохана?

— Именно туда ведет нас дорога, — ответил Гэндальф. — И горько думать о смерти твоих рыцарей, но ты увидишь, Король, что волки их не тронули. Хищники пируют на трупах своих друзей орков. Такая у них дружба! Едем дальше.

Отряд въехал в реку и приблизился к острову, с которого слышался волчий вой. Гэндальф пустил Серосвета вперед. При виде мага на серебристом коне волки замолчали и отбежали на дальний берег острова. Оттуда недобрым светом тускло горели их зеленоватые глаза. Всадники поднялись за Гэндальфом на островок.

— Смотри! — сказал Гэндальф. — Здесь потрудились друзья.

И они увидели посреди острова курган, увенчанный короной камней с воткнутыми в землю копьями.

— Здесь лежат все воины Рохана, павшие в Битве у Брода, — сказал Гэндальф.

— Да будет покоен их сон! — воскликнул Эомер. — Их копья сгниют и мечи заржавеют, но пусть этот курган вечно стережет Брод через Исену!

— Это уже твоих рук дело, дорогой друг Гэндальф! — сказал Феоден. — Много же ты успел за один вечер и одну ночь!

— С помощью Серосвета… и других, — ответил Гэндальф. — Я быстро ехал и далеко побывал. А здесь у кургана хочу сказать тебе слова утешения. Много твоих воинов полегло здесь в жестокой битве, но не столько, сколько называли в первых слухах. Большая часть была рассеяна. Всех, кого я смог разыскать, я собрал; часть отправил к Эркенбранду, остальных заставил сделать то, что ты видишь, а сейчас они на пути в Эдорас. Я знал, что Саруман все свои силы направил против тебя, и его прислужники должны были бросить все дела, чтобы идти к Хельмской Теснине. Край был свободен от вражеских войск, но я боялся, что дикие ворги и грабители могут напасть на неохраняемый Медусил. Сейчас я уверен, что можно уже не бояться. Когда вернешься, твой Дом радостно тебя встретит.

— А я буду счастлив увидеть его, — произнес Феоден, — хотя, наверное, недолго мне остается в нем жить.

С этими словами он хлестнул коня, и всадники расстались с островом и курганом, переправились на другой берег и поехали дальше, спеша побыстрее оставить позади печальный Брод. Когда они были уже довольно далеко, оттуда снова донесся волчий вой.

От Брода к Исенгарду вел старый тракт. Первое время он шел вдоль реки, вместе с ней поворачивал на восток, потом на север. Затем отрывался от Исены и направлялся прямо к воротам Исенгарда, которые находились у подножия скальной стены, замыкающей долину с западной стороны.

Отъехав пару гонов от Исены, всадники сошли с дороги и поскакали рядом. Так было удобнее, потому что почва была твердая и ровная, и на много миль вокруг росла пружинистая короткая трава. Ехать было по траве быстрее, и к полуночи они отмахали все пять гонов от Брода. Здесь пришлось остановиться, ибо Король устал. Подножия Мглистых Гор были уже рядом, казалось, что Нэн-Курунир протягивает им навстречу длинные руки. Долина впереди тонула во тьме, потому что луна уплыла на запад, и горы заслонили ее. А из глубины котловины поднимался толстый столб дыма и пара, который распластался черными и серебристыми клубами по звездному небу.

— Что ты об этом думаешь, Гэндальф? — спросил Арагорн. — Будто вся долина Сарумана горит.

— В последнее время дым постоянно поднимается из котловины Исенгарда, — отозвался Эомер. — Но такого я никогда не видел. Это скорее похоже на пар, чем на дым. Саруман готовит к нашему приходу новую хитрость. Может, он кипятит воду Исены? Это бы объяснило, почему река высохла.

— Может быть, — сказал Гэндальф. — Завтра узнаем, чем занят Саруман. Сейчас давайте отдыхать, пока время есть.