Две стороны неба

Ну а фиолетовый... Фиолетовый - цвет мучеников, а кто Из попавших в медцентр не был мучеником? Правда, ему пока повезло: он не допился до белой горячки, не свихнулся, не превратился в отпетого наркомана. Пока... Он получил всего лишь заурядный удар по голове, последствия которого киберы ликвидируют в два счета. Сегодня же, в крайнем случае, завтра, он встанет на ноги и освободит эту палату для другого. Для той же Лиз, например. Или для Ричарда Леннокса. Будем надеяться, - Роберт мстительно усмехнулся, - -что Скотине Жоржу вскоре не поможет даже реанимационный комплекс. Хотя бил Майкл, ответить придется Скотине. Что такое Майкл? Просто орудие - и на него у Роберта зла не было. Глупо ведь обижаться на палку или нож!

Он попытался повернуть голову, охнул от боли и тут же металлический голос из выпуклого блестящего глаза в центре купола предостерегающе прогремел: "Не двигаться! Лежать спокойно!"

"Что за чудо-автоматы! - восхитился Роберт, замерев в неудобной позе. - Как бы мы без вас жили? Спасибо, киберврачи, спасибо, регенераторы воздуха, синтезаторы пищи, энергоприемники и прочая, и прочая, и прочая. И в конце концов, действительно, спасибо старику Питерсу, если только О'Рэйли не приврал для красного словца. Гады, так и не дали дослушать до конца и вообще - испортили день рождения!"

Роберт закрыл глаза, размышляя о превратностях судьбы и, вероятно, незаметно задремал, потому что, когда он их открыл, возле кровати сидел Паркинсон. Нечасто удавалось увидеть такое чудо - совершенно трезвого Паркинсона. Да еще и тщательно выбритого. Роберт недоверчиво повел носом и изумление его достигло апогея - от Паркинсона явно веяло одеколоном!

- Привет, сынок,- почему-то шепотом сказал Паркинсон, наклоняясь к кровати.

- Угу! - ответил Роберт, не удержавшись от улыбки.

- Тебе не больно улыбаться? - забеспокоился Паркинсон, ероша длинные волосы.

- Что ты, Паркинсон! Уже очухался... Чем кончилось отпевание?

Паркинсон пожал плечами.

- Да ничем. Софи выскочила за тобой, а потом и мы.

- О! - сказал Роберт. - Кто "мы"?

- Ну я, Юджин... Юджин стал трясти Каталинского, тот его обругал... В общем, Юджин поучил его немного...

- А Скотина?

- Что - "Скотина"? - Паркинсон как-то странно посмотрел на Роберта. Скотины там уже не было. И Майкла.

"Удрал, гад! Ну ничего, никуда он отсюда не денется".

Паркинсон молчал и нерешительно водил пальцами по худым выбритым щекам. Сейчас он выглядел моложе своих пятидесяти трех. Да убрать бы мешки под глазами...

Паркинсон не строил никаких иллюзий относительно лучшего будущего и принимал жизнь такой, как есть. "В свое время мне не хватило смелости пустить пулю в лоб. Наверное, потому, что я слишком любил Джейн, - как-то сказал ему Паркинсон. - А теперь нужно сидеть и не рыпаться". О своем прошлом он никогда не говорил, а Роберт никогда не спрашивал. Ведь каждый имеет право носить свое прошлое в себе.

- Паркинсон, а чего ты такой? - не выдержал Роберт.

- Какой? - притворно удивился Паркинсон.

- Весь наодеколоненный!

Паркинсон хмыкнул. Роберт видел, что он колеблется, не решаясь сказать.

- Ну! - нетерпеливо потребовал Роберт.

- Если ты слушал О'Рэйли, а не спал, - решился, наконец, Паркинсон, и не отвлекался на Софи, то, наверное, помнишь, что О'Рэйли весьма высокопарно разглагольствовал об Иосифе Флавии...

Паркинсон замолчал и выжидающе посмотрел на Роберта.

- О! - еще раз сказал Роберт. - Ты решил подхватить факел, который неумолимая смерть вырвала из слабых рук Питерса?

- Во-во! - подтвердил Паркинсон.

- Поздравляю! - Роберт усмехнулся. - Великое повествование, столь же правдивое, сколь и поучительное, о возне крыс в груде отбросов.

"Больному нужен покой," - вкрадчиво зашелестело под куполом.

- Ну, пока, - Паркинсон поднялся. - Выздоравливай, сынок.

- Постараюсь. А Скотина свое еще получит!

- Аут бене, аут нихиль, - загадочно произнес Паркинсон и скрылся за дверью.

"Спать, спать, спать," - замурлыкал голос.

Над головой Роберта что-то негромко хлопнуло и он очутился в белом пушистом облаке. Глаза его закрылись.

...Ему снилось, что он медленно идет по бесконечному коридору под тусклыми синими огнями, а сзади прицепилась пьяная Лиз и нежно целует в затылок, и боль от удара постепенно стихает, стихает, стихает... Он повернулся к Лиз - и проснулся от резкого движения.

Сначала он подумал, что продолжает спать, потому что на кровати, обхватив себя руками за плечи, словно ей холодно, сидела Софи и задумчиво смотрела на него печальными глазами. Она увидела, что Роберт проснулся и ее глаза сразу же сделалась чуть насмешливыми. Сделались обычными глазами Софи.

- Что, выдалась свободная минута? - резко спросил Роберт. - Партнер отправился подкрепиться?

Софи добродушно засмеялась и, откинувшись, уперлась руками в кровать. Ее грудь, обтянутая белым свитером, запрыгала в такт смеху.

- Какой ты куса-ачий, мальчик! - нараспев сказала она, наклонилась и быстро поцеловала его в лоб.

Роберт хотел было разозлиться, но передумал. Уж слишком приятным было прикосновение теплых сухих губ.

- Поцелуй еще, Софи, - миролюбиво попросил он.