Две повести - Дочь. Сын

Анна Павловна и Татьяна Михайловна страшно возмущались тем, что собачонка Серегиных питается гораздо лучше, чем их дети. Ей варится специальный бульон, покупается ливерная колбаса, которую Шельма очень любит. Заболеет Шельма или просто становится скучной — Зинаида Ивановна вызывает на дом ветеринара. Но если родители возмущались привилегированным положением Шельмы, то их дети считали, что это в порядке вещей. Более того: самые вкусные кусочки со стола они по секрету от родителей приберегали для Шельмы.

Маленькую комнату около кухни занимала Мария Петровна, работавшая санитаркой в больнице. Несмотря на то, что Мария Петровна была грубовата и ворчлива, дети любили ее. Она рассказывала им об интересных московских происшествиях. Работая в больнице, куда беда приводила людей из всех районов Москвы, она узнавала от них множество необыкновенных приключений. О больных Мария Петровна старалась говорить «по-научному».

— Врачи, они, конечно, членообразно изучают человека. А у меня опыт большой и глаз верный. Я, как привезут больного, сразу могу сказать, выйдет он от нас или умрет. Мне ихние анализы ни к чему!

Вообще-то Марию Петровну интересовали не больные, а катастрофы и происшествия, которые с ними произошли — ограбление магазинов и сберкасс, убийства со сложными розысками, где собаки-ищейки играли главную роль. Мария Петровна так умела рассказывать об этом, будто сама была участницей или, по крайней мере, свидетельницей происшествий. Если брать на веру все ее рассказы, то убитых и покалеченных в каждом случае насчитывалось не один десяток. Но страшно от ее рассказов, даже детям, не было. В ее историях дрались и убивали друг друга легко, походя, как мушкетеры у Дюма.

Если Мария Петровна рассказывала о чем-нибудь специально детям — это обычно происходило на кухне, — она считала своей обязанностью прерывать сюжетную нить рассказа педагогическими наставлениями о том, что родителей надо слушаться, что курить вредно, а водка никогда к добру не приведет. Дети этих добрых советов слушать не хотели и просили:

— Ну, теть Мань, ладно, ну, а что дальше?..

Саня любил свою квартиру, и к нему все жильцы хорошо относились. У Серегиных он брал книги, у Фроловых они с Ирой смотрели телевизор. Мария Петровна разогревала ему обед, если дома не было матери или Иры.

Большую радость в жизни приносили Сане его мечты. А мечтал он всегда. Долгое время Саня жил мечтой о том, что сделает выдающееся изобретение. Такое, чтоб узнал весь мир. Но потом он эту мечту отложил до времени, когда разберется во всех науках, потому что самые простые опыты — с электричеством, например, — ему не удавались.

Года три назад он размечтался о том, чтоб стать гроссмейстером, и сразу взялся за дело — набрал в библиотеке книг о шахматной игре, записался и начал ходить в шахматный кружок Дома пионеров. Саня рассчитывал овладеть шахматами к двадцати годам так, чтобы стать в один ряд с лучшими шахматистами.

Потом шахматы были заброшены, и он решил, что его истинное призвание — это работа в кино: кинооператором или режиссером. Кино, рассуждал Саня, — самый важный вид искусства. Оно знакомит людей с жизнью гораздо лучше, чем театр, живопись и литература. Еще бы! Кино может показать все — людей и их переживания, происшествия, природу, технику. Разве в театре можно показать войну? А в кино пожалуйста — любое сражение любой войны. Или, например, спортивные соревнования по футболу, велогонкам.

А недавно Саня принял решение стать инженером-гидростроителем. В самом деле, разве это не чудо — заставить реку создавать энергию, которая дает силу машинам, тепло и свет людям? Он будет гидростроителем, это решено раз и навсегда. Если бы папа был жив и увидел то, что творится на Волге, он согласился бы с Саней.

Саня много читал о природе, о происхождении человека, о Вселенной и звездах. Он был уверен, что на других планетах есть жизнь и есть люди, пусть непохожие на земных. Его занимали мысли и о том, что, умирая, человек не исчезает, он становится чем-то иным. Он читал и раздумывал о высшей нервной деятельности и решительно не соглашался с учеными в том, что у животных только инстинкт, а не разум. Со временем, когда станет ученым, он это докажет всему миру.

Каждый раз, принимая то или иное, всегда твердое, решение — стать гидростроителем, шахматистом, биологом, географом и даже философом, — Саня немедленно начинал практическую подготовку к своему будущему. Он находил и книги, имеющие отношение к избранной профессии, зачитывался ими и начинал учиться на твердые пятерки по тем предметам, которые считал в это время главными.

Школьные учителя знали, что Саня Рябинин паренек думающий, развитой, начитанный, но непостоянный в своем отношении к изучаемым наукам. По одному и тому же предмету он может получать то пятерки, то тройки. А случались и двойки. Но Санины двойки никого не волновали — стоит поприлежнее заняться, и двойку в дневнике сменит пятерка.