Две повести

Высокая тайна оказалась терпеливее, чем я полагал и, видно, всерьез решила включить меня в свои планы. А что же я? А ничего. Беспомощнее состояния, чем мое было трудно себе вообразить. Благоговение, страх, тревожное любопытство, дурные предчувствия и еще с десяток смутных позывов смешались во мне в безвольную кашу, не позволяющую ни одному из возникших чувств завладеть моим поведением. Да и как могло быть иначе? Одно дело – пропавшие объявления, чему я, рано или поздно, придумал бы причину, и совсем другое – слова из воздуха! Вот это был феномен так феномен! Его очевидность и убедительность равнялась последствиям сквозного ранения в сердце! Причем, я был сражен вовсе не их смыслом, который был от меня еще где-то за версту, а самим фактом их появления.

Существует немало способов испортить человеку настроение или даже жизнь. И это мне понятно. Это – по-людски. Это – святое. Тут хотя бы знаешь, куда и как огрызнуться. Но чтобы вот так! Чтобы приковылять невесть откуда и знать, что подберут! Чтобы затеряться в багажнике и знать, что найдут и не выбросят! Чтобы валяться в ящике стола, ухмыляться и знать, что рано или поздно достанут и прочитают! Чтобы достали, прочитали и сидели потом с отупевшим лицом, не в силах пошевелиться ни морально, ни физически, докатившись до такого состояния по собственной, можно сказать, инициативе! И это там, где девяносто процентов мужского населения, повертев бумажку в руках, не задумываясь, сказали бы: “Не понял! Это что, блин, за фигня такая?!” После чего попросту про нее забыли бы и пошли пить водку. Потому, что это вам не денежный перевод и не анонимка по поводу измены жены.

Но главное коварство заключалось в том, что даже если бы теперь я очень захотел порвать, сжечь, уничтожить, забыть и никогда не вспоминать этот грязный, невзрачный, непонятно почему для такого дела выбранный, такой же несуразный, как и сам способ общения бумажный мусор – мне бы вряд ли это удалось: внутри меня уже образовался нестираемый, незабываемый след, как после падения тунгусского метеорита на беспечную тайгу. Поздно. Теперь я ЗНАЛ, что ОНИ есть, и от этого ОНИ могли вертеть моей впечатлительной натурой, как парусом!

Я сидел, как обкуренный дурак, совершенно не представляя, чего ждать и как вести себя с теми, кто мною рулил, потому что невзрачный желтый клочок, который они мне подкинули, означал могущество, несравнимое с тем, что я знал до сих пор. Это не было насильно делегированное и навеки отчужденное могущество, которое зовется государством и покоится на абсолютном праве быть неправым. Это не был грозный ропот непокорных, составленных в колонны канонами веры. И не тайная власть, порожденная принадлежностью к корпорации беззакония, которая греет людей слабых и мстительных. И не бритоголовое могущество среднего радиуса действия, которое покупается за деньги и о котором мечтают на своих кухнях миллионы. И уж, конечно, не прищуренная власть веселого негодяя с кастетом в руке! Со мной, не теряя терпения и надежды, пыталось общаться истинное Всемогущество, невидимое и беспредельное! Не спрашивая и не церемонясь, оно крепко держало меня под ослабевшие руки и, внимательно глядя с четырех сторон, ожидало, когда я сделаю первый шаг, чтобы двинуться вместе со мной к необъявленной цели. Я впервые в жизни по-настоящему ощутил, как ничтожен человек и вострепетал.

О, это был настоящий трепет! Трепет самого высокого качества! Трепет он лайн! Как театр Шекспира! Как президентское послание! Как секс по телефону! В сильном возбуждении я вскочил и заметался по комнате. Я шарил глазами по сторонам, словно вспоминая место, куда спрятал нечто важное. Подбегал к окну и упирался далеким взглядом в отведенный мне кусок неба. Открывал рот, желая что-то сказать, и беспомощно закрывал его, не находя нужных слов. Я то втягивал голову в плечи, будто пытаясь спрятаться от рокового грядущего в тихой гавани прошлого, то выпячивал грудь и отпихивал от себя невзрачное былое, виновато извиняясь за него перед грандиозным будущим. Мурашки, сбиваясь с ног, толпами носились по мне, меняя направление в зависимости от того, кто их в данный момент направлял – страх или восторг.

Набегавшись вволю, я вернулся к столу и приступил, наконец, к тому, что было сейчас гораздо важнее – к трезвым размышлениям. Пришлось потратить время, чтобы собрать разбежавшиеся по углам мысли. И вот какой расклад я зафиксировал в результате:

Первое. Судя по всему, я находился в здравом уме и твердой памяти. Хотя, возможно, и нет. Необходимо проверить на жене и детях. Особенно на детях. Детей не обманешь.

Второе. Со мной обращаются довольно лояльно. Угроза жизни пока отсутствует. Хотя, вовсе не исключено появление инструкций вроде “Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что”. И уж тогда я шею, точно, сломаю.

Третье. Вопросы “кто” и “зачем”. Первый – риторический, второй – конечно, интересный. Вопрос “почему я?” мы отложим до прояснения их главной цели – погубить или возвысить. Вот тогда и узнаем – зачем.