Две полоски. Двойная ошибка

Мужчины, которые не спешат со мной знакомиться, за что я им благодарна, обсуждают работу, что-то связанное с покупками акций, сложные финансовые и экономические термины, но я их понимаю. Разговаривают долго, кто-то постоянно отвлекает, но когда решают вернуться в зал, где музыка уже звучит громче, вздыхаю с облегчением.

– Павел Львович, я вам еще нужна?

– Нет, думаю, что нет. Но вы можете остаться, отдохнуть, мне будет приятно.

Все-таки он милый, обходительный, вежливый, пока образ «настоящего мужчины» ничем не запятнан и не замаран.

– Нет, спасибо, я пойду, было приятно с вами работать.

– Хотите, мой шофер отвезет вас?

Если сейчас над головой Корнева вспыхнет нимб, я не удивлюсь.

– Спасибо, я сама.

– Надеюсь, еще увидимся и поработаем.

Было бы круто, возьми он меня в штат своей, как я поняла, немаленькой и небедной компании, нам бы с Ванькой не помешал хороший доход. Но я не умею искать выгоду от ситуации, как Лара, вот та бы уже водила хоровод вокруг него и садилась на шпагат, показывая все свои таланты.

Надо быстро сваливать, вот как можно быстрее из этого странного места, переполненного странными людьми, а главное – моим прошлым, если, конечно, это были не мои глюки.

Прощаюсь с Корневым, вдоль стены зала пробираюсь к выходу, на пути встречается та яркая блондинка в красном облегающем платье. Она даже не смотрит на меня, толкает плечом, но не оборачивается и не утруждает себя извинениями.

– Сука, – вырывается сквозь зубы, теряю равновесие на высоких каблуках, чуть не падаю, но меня грубо хватают за руку и тащат в сторону.

Горячая ладонь обжигает сквозь ткань платья, внутри все за секунду сжимается от страха. Хочу посмотреть на того, кто позволяет себя такую грубость, но, сдавив плечи, меня вталкивают в темное помещение, прижимают спиной к стене. Глотаю воздух и с ужасом смотрю в черные глаза мужчины.

– Узнала меня?

– Нет.

– А так?

Пальцы мужчины сжимаются на горле, а страх сковывает мышцы.

– Нет, вы ошиблись. Вы меня с кем-то спутали.

– Нет? Ты уверена?

Запах тяжелого мужского парфюма, немного алкоголя и табака заполняет легкие. Тогда, шесть лет назад, стрижка была короче, а черты лица мягче. Сейчас нет. Он уничтожает, прожигает, парализует до дрожи в коленях.

Я узнала.

Как такого можно забыть?

Он стал старше и опасней.

Но в ту ночь их было двое.

Двое голодных хищников. А сейчас на меня смотрят глаза моего сына, и дышать становится нечем.

– Ты подставила нас, и за это придется ответить.

– Я не понимаю, о чем вы.

– Скоро поймешь. Скоро ты все поймешь, сука.

Шах. Клим Шахов.

Это им так восхищалась жена Корнева, а блондинка в красном выпрыгивала из трусов.

Значит, и Марк здесь, где-то рядом, я видела его, мне не показалось.

– Я вижу, что вспомнила.

– Нет, я вас не знаю, отпустите!

Как говорил Чех – «в любой непонятной ситуации иди в несознанку».

Глава 10

Было такое чувство, что все шесть лет, что я жила до этой встречи, пролетели перед глазами за шесть секунд. За шесть долгих, мучительных секунд я вспомнила страх, когда увидела две полоски на тесте, вспомнила то, как впервые увидела сына и как ощутила счастье.

А сейчас на меня смотрят его глаза, и накрывает ужас.

– Вспомнила, я же вижу, что вспомнила.

Давление пальцев на шее слабеет, они перемещаются на лицо, мужчина ведет по скулам, давит на щеки.

А еще я помню, как он трахал меня. Да, шесть лет назад, такое сложно забыть. Эмоции перекрывали одна другую, мужчина брал жестко, да и так видно, что это не податливый теленок, он хищник и будет рвать меня зубами даже во время секса. Но в том-то и дело, что мне тогда это нравилось.

Бред.

– Я думаю, что вы ошиблись. Я бы запомнила вас.

Ухмылка, он так близко, белые зубы, оскал. Запах алкоголя – дорогого, элитного. Это вам не водка из ларька за углом, что пил мой отчим, а потом дышал ею в лицо.

– Какая же ты, сука, забавная. Тогда была забавная и сейчас.

Я бы добавила «забавная смертница», но лучше промолчать. Странно реагирую на ситуацию, как и тогда, «дура» включилась быстро, мозг просчитывает пути отступления. Но ничего дельного на ум не приходит.

– Шлюха из Пскова, я помню. Волосы у тебя тогда были длиннее.

Несколько шагов, мужчина вжимает меня в стену, мы в каком-то закутке, справа от меня колышутся черные шторы, слышны голоса, смех. Там Корнев празднует удачную покупку и слияние, а я здесь отсчитываю минуты до своей кончины.

Шахов ведет по волосам, собирая их в кулак, больно, но я терплю. Дышать около него нечем, слишком близко, душно, жарко. У него каменное тело, словно высеченное из куска монолита.

– А может, я тебе напомню, как все было, чтобы, так сказать, освежить память? Для начала ты встанешь на колени и отсосешь мне, как в тот раз. Начнем с того, чего ты так и не сделала вначале.

Он сжимает челюсти, открывая мой рот, тянет наверх, поднимаюсь на цыпочки, сумочка падает из рук, хватаюсь за его пиджак. Лучше бы я позвонила Севе, у него было все очень заманчиво: куни, суши и мартини.

– А потом я позову нашего интеллигента, и мы трахнем тебя во все дыры.

– Я правда не понимаю, о чем вы говорите, я… вы ошиблись…

– Ошибся? Ошибся, мать твою?