Две невесты

— …теперь выспалась, а мы нет.

— Бред какой-то. Папа, я всю жизнь любила спать на пляже, и ты это знаешь. Зачем вы пошли?

— Ну… Людвиг волновался…

— Людвиг?

— Ну, мы все волновались…

— Короче, вам без меня скучно.

— Не то чтобы… Скорее неуютно.

— Да будет вам! — Сильвия снова сладко потянулась и потерла глаза. — Зато я выспалась на неделю вперед и готова к любым подвигам!

Людвиг одобрительно крякнул и собрался что-то сказать, но мадам Сиси перебила его:

— Вот и замечательно, что ты к ним готова, девочка. Завтра к нам приезжают новые гости, да так много, что займут целый дом…

— Завтра?! — тотчас меняясь в лице, воскликнула Сильвия. — Наконец-то!.. Целый дом?

— Да. Ты поможешь мне приготовить его? А то у меня спину позавчера прихватило. А там надо…

— Конечно, бабуля, о чем речь! Целый дом! А кто они такие?

— Не знаю, они приедут в первый раз.

Люсьена за ее спиной издала каркающий звук. Сильвия обернулась:

— Ой, Люсьена. Добрый вечер.

— Добрый. А ты меня раньше не видела?

— Ну, просто… все накинулись на меня. Я, кстати, нашла чудесный пляж. Могу показать.

— А мне он на что?

— Помните, вы говорили, что любите загорать в укромных уголках, где никто вас не найдет?

Мадам Сиси прыснула от смеха и поспешно ушла на летнюю кухню.

— Думаю, сейчас не время об этом говорить, Сильвия!

— Почему? Ах да. — Она смущенно замолчала и принялась изучать царапину на ноге.

— Я пошел снаряжать яхту, — не меняя строгого тона, сказал Ник. — А с тобой мы завтра утром поговорим.

— О чем?

— Обо всем.

— Завтра утром я не могу. У меня… встреча в Сете.

— Значит, днем.

— Но, папа…

— Все, Сильвия. — Он секунду помолчал, меняясь в лице. — Люсьена, ты прокатишься сегодня со мной на яхте?

— Да, Ник.

В ее голосе было столько кротости, словно это не она только что метала громы и молнии.

— Тогда я зайду за тобой, когда все будет готово.

Все разошлись, «сцена» опустела, звуки стихли. Остался только легкий шепот моря, доносившийся снизу, и негромкое позвякивание посуды на летней кухне, где мадам Сиси готовила традиционную вечернюю партию коктейлей, без которых никто не расходился спать. Она что-то напевала себе под нос и несильно покачивала головой в такт мотиву.

К одиннадцати, когда солнце совсем растворится в правом углу берега — между морем и холмом, — все снова соберутся на этой лужайке, чтобы выпить пару бокальчиков вина или коктейля. Так было заведено еще во времена неугомонной Жозефины, так продолжается и по сей день.

Какие бы гости сюда ни приезжали, почему-то все с удовольствием принимали эту негласную традицию: сначала последняя умиротворяющая прогулка, потом все расходятся по своим комнатам — кто парами, а кто и поодиночке.

Сегодня Ник и Люсьена снова плывут на яхте. Сиси вздохнула. Ей было немного жаль бедного Ника, который одновременно пытался не обидеть дочку, сохранив семейную традицию, и в то же время — не обидеть новую жену. Конечно, они должны жить отдельно от всех, Люсьена сегодня была права. И, конечно, следовало бы предупредить новых гостей, что есть два свободных номера, но в разных домиках… Но Сиси вдруг поймала себя на мысли, что смотрит этот спектакль, разыгравшийся перед ее глазами, с холодным любопытством, испытывая искреннюю симпатию лишь к Сильвии. Остальным героям она не желает удачи, даже, наоборот, с удовольствием посмотрит, как они будут выкручиваться, случись какой-нибудь конфуз.

Старуха вздохнула. Еще утром она уговаривала Сильвию не препятствовать отцу строить свои новые отношения, а теперь сама подставила Люсьене подножку. Но у нее на то были свои причины, о которых до поры до времени Сиси никому не хотела говорить.

— Ты хотя бы понимаешь, что мы с тобой висим на волоске? — раздался приглушенный голос Люсьены из окна напротив кухни.

Старуха насторожилась: вот еще одно доказательство ее правоты. Половина домика, который занимали Люсьена и Людвиг, стояла очень близко к хозяйственным постройкам, и иногда по утрам (мать и сын почему-то любили рано вставать) здесь можно было услышать любопытнейшие диалоги.

— Мам, я уже миллион раз спрашивал, а ты ни разу так и не сказала, что конкретно ты хочешь от меня.

— Не знаю! Не знаю!.. Ты в курсе, что я из последних сил изображаю из себя богатенькую дамочку? Ты в курсе, сколько денег у нас осталось в плюсе на карте?

— В курсе.

— Нет, Людвиг, я имею в виду нашу карту.

— Я понял, мам.

— Остальные, как ты знаешь, трогать пока нельзя, иначе…

— Давай об этом не будем, — поспешно прервал ее сын.

— Боишься?

— У всяких стен есть уши.

На этом месте мадам Сиси удовлетворенно кивнула и заулыбалась сама себе.

Некоторое время в комнате стояла тишина, только слышались торопливые шаги, потом Люсьена снова заговорила:

— А в конце года мы по традиции полезем в долги… О-о-о, как мне это надоело! Нужно что-то делать, слышишь? Нельзя упустить Ника.

— По крайней мере, не залезай больше в долги.

— Не залезать в долги?! Где справедливость, Людвиг? Мы с трудом сводим концы с концами, а Ник, у которого миллионы в трех банках, ничего не должен об этом знать!

— Но ты сама не хотела, чтобы он знал.

— Послушай, сын! Ты надо мной издеваешься?