Две недели (СИ)

   - Никто трубку не берет, - подслушивая под второй дверью, как в квартире надрывается телефон, отозвалась Даня.

   - Может, не хочет, чтобы беспокоили? - предположил Игорь.

   - У Лебедевой АОН, не хочет с нами общаться, не надо, но на звонок подруги должна ответить, - наскоро пояснил Богданов и повернулся к своим. - Что стоим? Давайте, звоните участковому.

   Через пятнадцать минут к присевшим на ступеньки сотрудникам полиции присоединились участковый, слесарь из управляющей компании и двое понятых.

   Замок был, что называется, от честного человека. На вскрытие ушло не более двух минут, и вскоре дверь гостеприимно распахнулась.

   - Валентина Юрьевна! - позвал с порога Богданов. - Вы дома?

   Ответом было молчание, и, едва прошли в комнату, стало ясно почему. Один из понятых вскрикнул, второй едва не удрал, а Богданов с чувством выругался, глядя на тело хозяйки квартиры, мирно висевшее под люстрой, привязанное за шею.

   Он подошел, проверил пульс, и констатировал его отсутствие.

   Перерезав веревку и аккуратно опустив тело на ковер, Богданов обернулся к своим.

   - Так, молодежь, варежки надели?

   Даня кивнула, вовсю щелкая фотоаппаратом, стараясь запечатлеть полную картину смерти, а Игорь, вооружившись ручкой, приготовился вести протокол. Вскоре прибыли медики, подтвердили отсутствие жизни в отдельно взятом теле, заявили, что причиной стала асфиксия, скорее всего самоубийство, странгуляционная борозда всего одна, и что тело мертво не более полутора часов, после чего увезли труп на вскрытие.

   - Слышь, Петрович, - догнав патологоанатома на лестнице, начал Богданов, смущенно потирая лоб, - можешь побыстрее как-то ее препарировать?

   - У меня из убойного два трупа, - строго отозвался Петрович.

   - А это третий труп за две недели, просто серия какая-то, - виновато признался Богданов, - Бес мне шею свернет.

   - С тебя причитается, - снисходительно ответил Петрович.

   - Само собой, - обрадовался Богданов. - Тебе пузырь или на бильярде отыграться?

   - Разберемся. Завтра присылай Даню за предвариловкой.

   Богданов вернулся в квартиру, где полным ходом шла работа. Игорь, высыпав на газету содержимое ведра, тщательно исследовал мусор, Даня, закончив фотографировать, обследовала ящики комода, а участковый, вместо Игоря, строчил протокол.

   В комнате царил полумрак из-за цветов в горшках, выстроившихся рядами вдоль окон. Развесистые тропические растения прятали в своей тени особо нежные экземпляры, и цвело в этой квартире все, что только могло в потенциале цвести.

   После обследования ящиков Даня, с опаской, приблизилась к домашним джунглям и методично, палочкой, проверила, не спрятано ли чего в горшках. Затем украдкой отломила побег огуречного дерева и сунула в карман.

   - Господа понятые! - позвал из кухни Игорь. - Прошу вас пройти сюда. Обратите внимание, - продолжил он, едва нарисовались понятые, - в мусорном ведре обнаружены два пакетика чая, две пустые банки из-под пива, одна банка из-под кока-колы, упаковки от колбасной нарезки, пакетик от чипсов и коробка от пирожных, - тут он присмотрелся и уточнил, - эклеров. Шесть штук.

   - Данек, - окликнул Богданов усердно роющуюся в земле девушку.

   - Что?

   - А парень-то растет, - довольно сообщил Богданов. - Видала, как он на протокол участкового припахал?

   - Ты вылитый Макаренко, только без очков, - рассеянно отозвалась Даня, вернувшись к прежнему занятию.

   - Во-во. Ты стол осмотрела?

   - Мельком. Повторить осмотр?

   - Копайся там, - велел Богданов, - я сам.

   - Зря, нет там ничего, - вздохнула Даня. - Бумажки, покрытие для письма, письменный прибор и две наклейки с котятами. Может, шкафом займешься?

   - Не учти отца как мать любить, - огрызнулся Богданов и направился к столу.

   Некоторое время было тихо, только понятые сопели у дверей, да участковый откровенно зевал. Еще было слышно, как на кухне лейтенант Князев обследует содержимое холодильника.

   - Господа понятые, - неожиданно ровным голосом позвал Богданов, - прошу обратить внимание на следующую деталь.

   Подождав, пока понятые подойдут ближе, он откинул покрытие для письма и указал пальцем на записку. Быстро подскочившая Даня прочитала раньше всех и заорала.

   - Лейтенант! Сюда, быстро!

   Игорь проявил похвальную оперативность, и оказался в комнате через пару секунд. Он подоспел как раз к моменту, когда Даня фотографировала заинтересовавший объект.

   - Не дергайся, Игорек, - сдержанно посоветовал Богданов, - это просто записка.

   Прочитав текст, Игорь обомлел. Ровным красивым почерком на листе бумаги, вырванном из блокнота, были начертаны последние слова покойной.

   "Дорогой Александр Сергеевич", - гласила записка, - "простите меня, я так больше не могу. Искренне надеюсь, что мой опрометчивый поступок никак не скажется на Вас, и Вашей работе". Подписи не было.

   - Значит самоубийство? - выдавил побелевший Игорь.

   - Спятил? - обернулся на него Богданов. - Записка спрятана, подписи нет, в мусоре валяются свидетельства, что у Лебедевой было два разных посетителя. Какое самоубийство? Как минимум доведение до самоубийства. Я так думаю.

   - С чего ты взял, что два разных?