Две недели лета (СИ)

- Мне нужно дождаться пока все сдадут, или не сдадут, мне как старосте нужно будет потом ведомости в деканат отнести, - я смущенно улыбнулась, - а потом обычно наша группа идет в 'кирпич', ну ты же знаешь. Но я могу не ходить! Ведомости сдам и я вся твоя!

Дима покачал головой.

- Нельзя отрываться от коллектива. Давай ты пойдешь, - но тут он поправился, - нет, мы пойдем с твоей группой, немного побудем и потом я напомню тебе твои последние слова, - тут Дима мне подмигнул, а я покраснела. Как говорится, сказано-сделано. Мы сидели на подоконнике и ждали мою группу. Дима сбегал за мороженным, которое мы скормили друг другу. Где-то около двух мои одногруппники наконец закончили с экзаменом. Договорившись, как всегда встретится в семь в 'кирпиче', я, Алиса и Дима пошли к нам в общагу. Юли в комнате не было, Алиса со словами 'я на пол часика к соседям' тоже испарилась. Так что, мы оставшись вдвоем целовались, дурачились, разговаривали и совершенно не замечали пролетающее время. Потом всё же приготовили ужин, как раз и Алиса вернулась. Для вечера я выбрала прямую юбку чуть выше колен, и блузку с короткими рукавами-фонариками. Собираясь, шепнула подруге, что ночевать скорее всего не приду. Она лишь понимающе кивнула.

Мы пробыли в 'Кирпиче' совсем не долго. Я видела, как Диму сжигает то же желание, что и меня. Поэтому, совершенно не сопротивляясь, позволила увести себя, сразу после первого медленного танца. Квартира, что снимал Дима с друзьями, находилась в 15 минутах от училища. Не успели мы зайти в коридор и закрыть дверь, как парень прижал меня к стене, яростно целуя и расстегивая пуговицы на блузке.

- Боже, я с ума схожу по тебе, - шептал он мне на ухо в перерыве между поцелуями. Его губы сразу же находили открывающуюся кожу, оставляя на ней огненный след.

Расстегнув последнюю пуговку, он на мгновенье остановился, поняв что мы все еще в коридоре. Тогда Дима схватил меня за руку и утянул в одну из комнат.

- Это мои хоромы, - сообщил он мне, закрывая за собой дверь. За окном сгущались сумерки, в полумраке комнаты нашелся большой шкаф, диван и пара кресел. Я смущенно застыла в дверях, а Дима достал простынь, и резкими движениями, выдававшими крайнюю степень волнения, стал застилать диван. Достав подушку, попытался одеть наволочку. И тогда я решилась. Подошла сзади и запустила руки под толстовку. Он замер. Ухватив за нижний край, потянула её вверх. Дима не мешал мне, отбросив подушку. Избавив любимого от верхней части одежды, я растерялась, не зная что делать дальше. Прижалась к обнаженной спине и поцеловала выпирающий шейный позвонок. Дима вздрогнул, словно от удара током и развернулся ко мне. Рывком скинул расстегнутую блузку, и терзая мои губы, потянул застежку-молнию на юбке. Цепляя за пояс, просто скинул её к моим ногам. Подхватив меня за подмышки, усадил меня на постель. А сам взялся за ремень джинсов. Словно завороженная я смотрела как Дима снимает их с себя и наклоняется ко мне. Слышится шуршание целлофана, любимый ловит мой взгляд, снимает с меня белье и ложится сверху. Слова не нужны, я всё читаю в его глазах. Его горячие нежные руки везде, губы ловят мой стон, я чувствую жар и томление, ожидая чего-то.

- Прости, родная, - ласково шепчет он и врывается в меня. Я широко распахиваю глаза, ожидая боли (ведь я читаю любовные романы), но её нет.

- Больно? - он с тревогой смотрит в мои глаза.

- Нет, всё хорошо. - я отрицательно качаю головой, - Немножко неудобно.

Тогда он продолжает движение, что-то вроде захватывает меня, но через несколько резких ударов всё заканчивается. Парень падает на меня, но спустя какое-то время приподнимается на локтях и пристально смотрит мне в глаза.

- Прости, - шепчет он, - ты так завела меня, я потерял контроль, я получил всё, а ты ничего.

А мне просто приятно ощущать его тяжесть. Он пытается отстраниться, но я мешаю, обнимая его.

- Так надо, - произносят его губы, а рука проскальзывает между телами. Он выходит из меня, оставляя пустоту. Но его руки и губы снова начинают свой танец на моём теле. Я снова загораюсь, выгибаясь ему навстречу. Я прошу, умоляю его заполнить меня, быть со мной, но Дима продолжает мучить меня, как умелый музыкант играя на струнах моих эмоций, закручивая моё возбуждение в тугую пружину, и сам сворачиваясь жгучей спиралью. Наконец он, реализуя моё желание, снова заполняет меня, двигаясь по известным всем законам любви. Мы уже не знаем, где заканчивается он и где начинаюсь я. Напряжение в нас разлетается мелкими осколками и я кричу его имя...

Обессиленные, мы лежим рядом, и засыпая, я слышу как он шепчет мне 'ты - моя'.

13 июня 

Проснулась я от Диминой попытки освободить руку, лежащую под моей головой. Я же животом прижимаясь к его боку, рукой обнимала его за талию, а моя нога уютно устроилась у него между бедер. При этом моё бедро касалось той части тела, которая была мне очень рада.

- Я чувствую скольжение твоих ресничек по коже, - Дима поцеловал меня в макушку, - и понимаю, что ты проснулась.