Две недели чистого счастья

Парень с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух:

- Красивый у вас город! Эти горы в снегу… Скажи, а те картины, что ты писала для менеджера... С какой из гор открывается такой вид?

- Хочешь посмотреть?

- Да, хочу!

- Только туда ведет лестница в семьсот пятьдесят ступеней! Справишься? – лукаво посмотрела на него сбоку.

- Это что, вызов мне?! – поднял он брови и тут же решительно сказал. – Веди!

- Ну, сначала немного проедем на автобусе, чтобы время зря не терять!

Так они и сделали.

Чимин, закаленный многолетними и многочасовыми занятиями хореографией и тренировками в тренажерном зале, с легкостью поднимался вслед за девушкой по расчищенным от снега ступеням, любуясь ее длинными ногами и ладной фигуркой.

День еще был в разгаре, поэтому к смотровой площадке и от нее двигались люди, тоже желающие насладиться панорамой города. Несколько раз парочка останавливалась на небольших обзорных площадках, и Чимин каждый раз восхищенно присвистывал. День был ясный, видимость прекрасная, город – как на ладони. Музыкант с удовольствием фотографировал и город, и склон горы, покрытый девственно белым снегом, и смеющуюся Айсулу, разрумянившуюся от подъема и ставшую очень хорошенькой. Несколько раз он с трудом сдерживал себя, чтобы не схватить ее в объятия и не припасть горячим поцелуем к нежным губам. Но снующие вокруг люди останавливали его от опрометчивого поступка.

А потом они стояли под большим деревянным конусом-куполом и смотрели на город, на поднимавшиеся вдали горы, кое-где покрытые хвойным лесом, издалека кажущимся почти черным.

Потом они неторопливо спустились вниз все по тем же ступеням.

Несколько раз мимо проносились по снежному насту сноубордисты, ловко петляющие по заснеженному склону.

Парень взял руку девушки в перчатке и не отпускал до самого автобуса, а потом, когда они сели рядом, опять переплел пальцы с ее пальчиками и с улыбкой смотрел на раскрасневшееся лицо.

Они вошли в квартирку девушки, и она, забрав футляр с инструментом, сказала:

- Раздевайся и проходи! Сейчас приготовлю ужин! – и первой сняла куртку и прошла сначала в ванную – мыть руки, а потом и на кухню.

Чимин проследовал за ней, с любопытством разглядывая не богатое, но очень уютное жилище.

- Миленько! – вынес вердикт. И заметил пейзаж с ночной рекой Хан. – О, эта картина! Ты и себе ее нарисовала?

- Угу. У меня, конечно, не настолько роскошно, как у великого Чимина, - засмеялась она, ставя на огонь кастрюлю с водой. – Голоден? Сейчас что-нибудь быстро приготовлю!

Он подошел со спины, произнес каким-то мурлычущим голосом:

- Голоден! Только это немного иной голод!..

- Чимин… - запротестовала девушка, но он мягко, но настойчиво развернул ее лицом к себе и прижал, втянув носом знакомый запах. Прошелся губами по скуле, по нежной шее, вызывая целый табун мурашек, легонько прикусил ушко и, дунув в это же самое ушко, пробормотал:

- М-м-м… Какая ты вкусная! Сладкая моя! Как давно я хотел это сделать! Девочка моя любимая! – и, найдя ее покорно раскрывшиеся губы, начал целовать, распаляя ее и распаляясь сам.

- Чимин… Еда… - пискнула она, но парень прошептал: «Потом! Всё потом!», продолжил свое занятие.

Она только успела повернуть рычажок плиты, выключая ее, и сама повела своего мужчину в комнату.

О еде они вспомнили еще ой как не скоро… Чимин, соскучившись по своей малышке, был просто ненасытен, а она отдавалась ему с готовностью, счастливая оттого, что любимый опять рядом.

В результате они ограничились наскоро приготовленными бутербродами и чаем, а потом опять вернулись в постель.

На следующий день Айсулу через BlaBlaCar нашла такси до Кырлыка, и влюбленные отправились к родителям девушки.

Родители ошарашенно взирали на молодых, когда Чимин официально попросил у них руки Айсулу, заявив, что он хочет, чтобы все было по правилам. Девушка тоже была удивлена. Она спросила:

- Чимин, но разве тебе можно?

- А кто мне запретит? – ухмыльнулся он. – Бан Шихёк не против. Он сказал, что «пусть лучше Чимин женится и успокоится, наконец, нежели он – Бан Пи Ди – лишится одного из лучших своих танцоров и вокалистов», - и парень весело рассмеялся.

- Тогда пусть все будет очень скромно, - решила девушка, а он заявил:

- Ну, самые близкие люди все равно соберутся, чтобы поздравить нас.

- Послушай, парень, - начал ее отец, и Айсулу пришлось опять переводить. - Но чем там будет заниматься моя девочка? Она не привыкла сидеть без дела!

- Аджосси, она будет заниматься тем, что умеет делать лучше всего – рисовать. Я знаю, что у Айсулу талант, и видел ее картины. Вот пусть и рисует!

Младшая сестренка, Эркелей, не сводила сияющих глаз с Чимина, а потом спросила:

- Так, значит, теперь я могу называть Чимина-оппу зятем?

Айсулу расхохоталась:

- Можешь, можешь!

А музыкант спросил:

- Милая, что она такого сказала, что так развеселило тебя?

- Говорит, что теперь может с полным правом называть тебя зятем!

Влюбленные еще несколько дней гостили у родителей, а потом вернулись в город и, купив билеты, улетели в Сеул.