Две могилы

Она подозвала кельнера, чтобы рассчитаться.

¹³⁹ In vino veritas — «Истина в вине» (лат.).

¹⁴⁰ «Томбс» («Гробница») — знаменитая нью-йоркская тюрьма, расположенная в Нижнем Манхэттене.

¹⁴¹ Популярная цитата из пьесы английского поэта и драматурга Роберта Браунинга «Пиппа проходит». Перевод Н. Гумилева.

И последнее

Большую, богато обставленную библиотеку в доме номер 891 по Риверсайд-драйв освещали только свечи и огонь камина. Был поздний февральский вечер, холодный дождь лился с неба на капоты машин, проезжающих мимо по Вест-Сайд-хайвей. Но ни шум машин, ни стук дождя не проникали сквозь занавешенные окна. Здесь были слышны только потрескивание дров в камине, скрип перьевой ручки агента Пендергаста по кремовой бумаге верже142 и тихая, неторопливая беседа Констанс Грин и Трист­рама.

Они сидели за карточным столом возле камина, и Констанс учила юношу играть в ломбер143 — игру, вышедшую из моды много десятилетий, если не столетий, назад. Тристрам уставился в свои карты, напряженно размышляя. Констанс приучала его к играм постепенно, начиная с виста, и с тех пор память, внимание и логические способности юноши заметно улучшились. Теперь он постигал тонкости новой игры — козыри, ставки, прикупы.

Пендергаст расположился за письменным столом в дальнем углу библиотеки, спиной к стене книг в толстых кожаных пере­плетах. Время от времени он отрывался от письма и обводил серебристыми глазами комнату, в конце концов останавливаясь на паре, играющей в карты.

Телефонный звонок нарушил тишину. Пендергаст вынул из кармана сотовый телефон, посмотрел на номер звонившего.

— Да?

— Пендергаст? Это я, Кори.

— Мисс Свенсон. Как ваши дела?

— Прекрасно. Я была загружена работой, дописывала курсовую и поэтому смогла позвонить только сейчас. У меня есть для вас дьявольски интересная история... и... — Она замолчала в нерешительности.

— С вами все в порядке?

— Если вы о том, не крадется ли кто-то за мной по пятам, то да, в порядке. Но послушайте. Я раскрыла преступление. Самое что ни на есть настоящее преступление.

— Замечательно. Я хотел бы извиниться, что не смог оказать вам более существенную помощь, когда вы приехали ко мне в декабре. Но я верил, что вы способны сами о себе позаботиться. И кажется, мои надежды оправдались. Между прочим, у меня тоже имеется для вас любопытная история.

Последовала новая пауза.

— Значит, — сказала Кори, — приглашение на ланч в «Ле Бернардин» остается в силе?

— Мне очень неловко, но прямо сейчас ничего не получится. Однако это произойдет очень скоро, потому что я собираюсь­ взять долгосрочный отпуск.

— Можете назвать точную дату?

Пендергаст вытащил из кармана записную книжку и сверил­ся с ней:

— В следующий четверг, ровно в час.

— Как удачно, у меня как раз нет занятий по четвергам. — Кори снова засомневалась, стоит ли продолжать. — Послушайте, Пендергаст...

— Да?

— Ничего, если я... прихвачу с собой отца? Он тоже участвовал в этой истории.

— Хорошо. Значит, я жду в четверг вас обоих.

Он отложил ручку и встал. Тристрам куда-то вышел. Констанс­ сидела за столом в одиночестве и задумчиво тасовала карты. Пендергаст подошел к ней:

— Как его успехи?

— Неплохо. Даже лучше, чем я ожидала. Если он и дальше все будет усваивать в таком темпе, я вскоре решусь перейти к безику или скату144.

Пендергаст помедлил и снова заговорил:

— Я много думал над тем, что ты тогда сказала. Помнишь, когда я пришел к тебе в «Маунт-Мёрси» за советом. И ты, конечно же, была права. Я должен был отправиться в Нова-Годой. У меня не оставалось выбора. И мне пришлось действовать, увы, с чрезвычайной жестокостью. Я спас Тристрама, это правда. Но вторая часть уравнения — более сложная его часть — осталась нерешенной.

Немного помолчав, Констанс тихо спросила:

— О нем ничего не слышно?

— Ничего. Я использовал кое-какие... э-э... возможности: внес его в списки разыскиваемых Управлением по борьбе с наркотиками и сделал запросы в наши заграничные консульства. Ра­зумеется, очень осторожно. Но он словно растворился в джунг­лях.

— Ты думаешь, он мог умереть? — спросила она.

— Возможно, — ответил Пендергаст. — Он получил очень опасные ранения.

Констанс отложила карты:

— Мне не дает покоя один вопрос. Я не хочу тебя обидеть, но... Ты полагаешь, он мог довести дело до конца? Мог убить тебя?­

Пендергаст задумчиво посмотрел на огонь, затем обернулся к ней:

— Я много раз спрашивал себя об этом. Иногда — например, когда он стрелял в меня на озере — я ощущал уверенность в том, что он хочет меня убить. Но у него было множество других возможностей, которые он не захотел использовать.

Констанс снова взяла карты и начала сдавать их.

— Неизвестно, что он намерен делать дальше, неизвестно, жив ли он вообще... Это не может не беспокоить.

— Разумеется.

— А что с остальными членами «Ковенанта»? Они представ­ляют опасность?

Пендергаст покачал головой: