Две любви

Королева положила левую руку на рукоятку громадного меча, а правой перекрестилась. Жильберт тоже перекрестился так же, как и Анна, которая встала на колени слева от королевы, так как этого требовал торжественный обряд. Элеонора заговорила:

- Жильберт Вард, так как вы получите сейчас из моих рук меч и без приготовления, то прежде проверьте себя, нет ли у вас смертного греха, который был бы помехой этому достоинству.

- Клянусь честью моего меча, что я не могу упрекнуть себя ни в каком смертном грехе,- ответил Жильберт.

- Тогда произнесите рыцарскую клятву. Обещайте пред Всемогущим Богом, что будете вести честную, безупречную жизнь.

- Я буду так жить, да поможет мне Бог.

- Обещайте, что лучшими своими силами вы будете защищать христианскую религию против неверных, и что вы скорее перенесете смерть, жестокую смерть, чем отступите от нашего Создателя Иисуса Христа.

- Я буду верен до смерти, да поможет мне Бог.

- Обещайте, что вы будете уважать женщин и покровительствовать им, что будете защищать слабых и во все время будете сострадательны к бедным, предпочитая себе самому тех, которые в затруднительном положении и нужде.

- Я это сделаю.

- Обещайте, что будете преданы и подчинены вашей законной королеве.

- Обещаю быть верным и подчиняться моей королеве и государыне Матильде Английской и ее сыну принцу Генриху Плантагенету, и в этом свидетельница ваше величество.

- И вложите ваши руки в мои, как вашей законной государыни по доверенности.

Жильберт протянул свои сложенные руки королеве, которая взяла их в свои, в то время как Анна Ош, все еще стоявшая на коленях, держала большой меч.

- Влагаю свои руки в руки моей госпожи королевы Матильды Английской, и я буду ее слуга навсегда,- сказал Жильберт.

Но руки королевы были, как лед, и несколько дрожали.

Она взяла меч Аквитании и держала его поднятым в правой руке, несмотря на тяжесть, произнося слова посвящения.

- Жильберт Вард, будьте верным рыцарем на жизнь и на смерть. Если дела верные, если дела честные, если дела справедливы, если дела чистые, если дела достойные, если дела имеют хорошую славу, если они полны добродетели и заслуживают похвал,- обдумайте это, исполните их скорее и умрите за них.

Когда она перестала говорить, то положила на левое плечо Жильберта меч плашмя и оставила его на минуту, потом она его подняла и прикоснулась еще два раза; затем снова положила длинное лезвие в ножны.

- Рыцарь Жильберт, встаньте.

Он встал перед ней, так как знал, что остается еще делать согласно обряду; но не огонь пробежал по нему, а беспокойная дрожь. Лицо королевы было бледно, как мрамор, и прекрасно. Она сделала шаг к нему с протянутыми руками; правая над левой рукой Жильберта, а левая под его правой. Элеонора холодно поцеловала в щеку любимого человека один раз по королевскому обычаю. Он также ее поцеловал.

Она отступила, и глаза их встретились. Вспомнив обо многом прошлом, он думал увидеть тень прежней неприятной встречи, но напротив встретил лицо, которого он не знал, выражающее страдание и твердую решимость.

- Идите, рыцарь Жильберт,- сказала она.- Идите побеждать и, если надо, умереть для того, чтобы другие могли жить и выиграть сражение ради креста Христова.

Он вышел, и Анна Ош приблизилась к королеве.

- Анна,- сказала королева,- благодарю вас. Я хочу остаться одна.

Она повернулась и вошла в свою маленькую часовню и преклонила колена пред алтарем, устремив глаза на то место, где лежал щит.

VI

Таким образом Жильберт Вард сделался рыцарем, и до последнего дня на щите Вардов находился крест, который был дан их предку Элеонорой Аквитанской, прежде чем она сделалась королевой Англии. Многие завидовали Жильберту, обещавшему держаться с горстью избранных им людей на день расстояния впереди, но большее число предпочитало комфортабельно греться ночью у огня бивуака. Такие были счастливы, что их не выбрали на суровую жизнь впроголодь, длинное путешествие на полуживых от голода лошадях, имея вместо постели плащ и одеяло, дежуря поочередно ночью и просыпаясь каждое утро, не зная, доживут ли они до заката.

По правде сказать, опасности было меньше, чем затруднений. Жильберт отправился с лучшими греческими проводниками, и он имел полную власть над их жизнью и смертью настолько, что они боялись его хуже сатаны и не посмели бы скрыть от него истины, но когда он избирал направление для похода и посылал сказать слово армии через посланного, ему часто отвечали, что император и король были другого мнения, потому что слушали некоторых греческих лгунов. Так как император, король и королева соглашались, что каждый из них уступит всегда мнению двух других, то мнение Элеоноры не часто брало верх, и приходилось следовать ему или прибегнуть к открытому разрыву.

Тогда Жильберт молча скрежетал зубами и делал все зависящее от него, возвращаясь назад за несколько миль, отыскивая новую дорогу, пробегая много миль и храбро перенося унижения, так как дал слово.