Две Экскурсии в психушку (СИ)

Смешно! в мире 300 000 000 понимает русский язык,  а меня понимают десятки, не тысяч не сотен, а просто десятки. И здорово! Я с ними в одном племени снежных людей, и нам надо прятаться от вас, чтобы не сняли скальпов.

Ежедневно с меня снимают скальпы. То один снимет, то другой, то третий. Четвертый отхватывает верхушку черепушки, и я труп.

…Пора за ночными таблетками. Долго искал на клаве букву  "П". Бывает.

Оказывается, чтобы постепенно стать румяным овощем, надо ежедневно выпивать 25 мг корвалола. Как все просто.

Неделя вторая

1. Поселили в палате 3 молодых психов с диагнозом "Паническая атака". Из-за этих атак они потеряли своих женщин или любимых жен; старший из них до черноты пропитан тщетой, молодые полны еще жизни, то есть интересуются девушками, точнее, девушки интересуются ими по инерции внутренних чувств. Я вспомнил, что и я, тридцать назад, ни с того, ни с сего, подвергся такой панической атаке:

 Я стал задыхаться, мне казалось, что воздух пуст, как пустые щи, что я вот-вот задохнусь и умру, а этот едва зачатый  мир обернется навсегда пустой залой, в которой ни для кого происходит движение размытых и все более размывающихся немых фигур.

Никогда более со мной такого не было. Этих "панических" атак. Была тяжелая, опасная работа, мне говорили – хоть убейся, это надо сделать к концу года, сегодня или вчера, - был сын, жена, красивые женщины, занудные начальники и подчиненные, разные как 52 карточных листа, и все это отнимало у меня обычную человеческую потребность свободно свалиться туда, где всего этого нет, где ты становишься бедняжкой, к которому все бегут со всех сторон с шоколадками, мокрыми полотенцами, шприцами, сочувствием и  любовью, туда, где ты становишься особенным, нет, ЗАМЕТНЫМ человеком.

2. Я в полной растерянности. В столовой мой сосед напротив трижды придвинул ко мне мой пакет с приправами, хотя он (пакет) лишь небольшой частью находился на его половине стола. Следствием территориального спора стала перепалка с использованием с моей стороны табуированных выражений. Пакет, естественно, остался на вражеской стороне.

Поев, я вышел взбудораженным. - Интересно, чем все закончится, - думал я. Тут обедавший со мной татарин-сопалатник сказал, что мой противник был положен в больницу после аварии, и его, хоть и мощного на вид,  можно убить свернутой газеткой.

- Но ведь это у него на лице не написано! – воскликнул я. – И он намеренно провоцировал меня, раз за разом придвигая ко мне мой пакет. А потом звонил, отираясь от киселя, звонил друзьям с просьбой о помощи!

- Да к тебе, злому, никто не подойдет, успокойся! – сказал татарин, и я успокоился.

3. У армянина и азербайджанца в моей палате  теперь сколиоз - шеи скривились (и, может быть, навсегда):  они раз за разом пытаются подсмотреть, что это я пишу в своем нетбуке. Сегодня армянин  подскочил со своей шеей, да так резво, что я едва успел вместо вот  этой писанины врубить заранее подготовленный dosug.cz. После моего автоматического телодвижения началась перепалка с размахиванием руками, в которой я так и не сумел ему объяснить, что культурный человек в чужие окна, крадучись, не заглядывает.

Самое обидное, что, в конечном счете, я оказался виноват в том, что в присутствии низших рас – русских и татар - его, армянина,  оскорбил.

4. Вообще, интересно, почему в русской компании кавказцы всегда в мажорах? Я замучился с этим фактом на своем умственном и физическом уровнях бороться.

5. Одна очень стройная, красивая, белокожая психически больная, упав на танц-терапии,  сломала себе шейный позвонок. Жалко девушку, увезли куда-то на скорой помощи.

6. Больница у нас, конечно, интересная, она как улей: днем  и ночью скорые помощи туда-сюда, туда-сюда, и Шаболовская башня над ней, как филигранный надгробный обелиск, типа культурного приглашения к смерти.

7. Как упоминалось выше, тут у нас чистейшей воды психиатрическая больница: Утром в очереди за таблетками, я услышал, как позади меня одна женщина назвала другую Еленой Хамидовной.  Я не стал оборачиваться, но так бочком, бочком, взял свои таблетки, отошел и, осторожно посмотрев через плечо, окаменел: в очереди за таблетками стояла женщина очень похожая на молодую мою мать. Многие короткие выражения русского языка, выражающие изумление, досаду, испуг, телеграфной лентой прошли сквозь мое сознание. Когда лента кончилась, я побежал ко стенду, на котором был листок со списком больных, и обнаружил, что Давлетшина Елена Хамидовна выписывается 12 февраля, то есть за день до меня. Упомянутая мной телеграфная лента вновь поразила мои мозги, то есть прошла на гораздо более высокой скорости, чем в первый раз: Давлетшиной моя мама была в девичестве… Что-то тут не то, в этой больнице...