Две битвы

Она замешкалась буквально на секунду и тут же заметила, как прямо на уровне ее кабины, у вражеского робота, находящегося у подножия холма, задвигались створки пусковых картриджей тяжелой ракетной установки. Сомнений не оставалось.

– «Вот гад! Сейчас накроет наших у выхода из восточных ворот!»

Она переключилась на свои минометы и выбрав цели отстрелила 2 мины-липучки прямо на ракетные пилоны. Тем временем дверь, через которую только что выпрыгнул «Охотник», начала стремительно закрываться.

– «Гнездо», это «Следопыт»! Передаю координаты и параметры цели! Вступаю в бой! – прокричала она в эфир, не веря самой себе.

Что-то внутри нее жалобно вопило и взывало к разуму. «Какой бой! Да он испепелит меня одним взглядом!». Внезапно Линдси, которой не было еще и 25-и, ощутила некое странное чувство. Ее грудь словно сдавили невидимые тиски. На миг она осознала последствия того, что сама же для себя выбрала. Но хуже всего было то, что она отчего-то не могла поступить иначе. На глазах выступили слезы. К горлу подступил ком, который никак не получалось сглотнуть. Грудь сдавило еще сильнее от осознания того, что ее участь уже предрешена, и все, что о ней на этом свете подошло к концу. Не дожидаясь ответа, Линдси переключила боеголовки РПУ в режим блуждания. Выбрать тип боеприпаса она уже не успевала, поэтому выстрелила тем, что было «под рукой». Крупные бусинки слез скатывались по щекам и попадали на уголки ее тонких губ. Во рту ощущался вкус соли. Линдси понимала, что своим выбором она обрекла себя на верную смерть без единого шанса уцелеть, потому как ее древняя машина не была оборудована ни внешним управлением, ни системами безопасности и катапультирования. 2 ракеты из спаренной РПУ ее «Разведчика» с воем устремились к быстро сокращающемуся просвету в двери.

Только одна из них проскочила, вторая же вильнула куда-то в сторону, уходя от столкновения с плоскостью двери. Тем временем яркий оранжево-красный пульсирующий луч испарив грунт и расплавив небольшие камни возле «Разведчика», «лизнул» его левую ногу. Та тут же с шипением и треском распалась на множество мелких раскаленных до бела фрагментов, сопровождая все это выбросами искр и пара. Однако завалиться на бок «Разведчик» Линдси не успел. Пульсирующий луч, продолжая движение, полоснул бок и затем прямо центр кабины, мгновенно испарив очень тонкую броню мех-доспеха, вызвав при этом внутреннюю детонацию и без того «небогатого» боекомплекта. Последнее, что Линдси увидела у себя на проекции был тип боеприпаса ракет, которыми она выстрелила: бронебойно-зажигательные. Она улыбнулась и подумала про себя:

«Гори, гори ясно, чтобы не погасло!».

Огненный шар с грохотом и шипением полностью поглотил «Разведчика», разбросав его куски на десятки метров вокруг.

Оддлиф, управляя «Охотником», мгновенно среагировал на сигнал своего ИИ, который засек парный ракетный залп с «Разведчика». Уже в прыжке, находясь в метрах 40 от своего «Ганрача», он выстрелил в ответ из 5-мегаватного пульсара и сжег вражескую машину. Это было легко. Тяжелый «пульсар» оказался даже избыточен, но Оддлифу так хотелось влепить именно им, что он не смог удержаться. Секундой позже, он также заметил, что одна из неприятельских ракет влетела внутрь через закрывающуюся за ним дверь, в то время как вторая ушла в сторону и взорвалась где-то в воздухе.

– «Видар», что с «Ганрачем»? – обратился он в эфире к своему ИИ.

– Повреждение внутренних конструкций шахты вентиляции ангара, сэр. Есть небольшое возгорание проводки… Прикажете отложить ракетный удар и активировать защиту от пожара?

Однако ответить Оддлиф не смог, так как отвлекся на 2-ю цель, которая имела наглость атаковать его. ИИ «Охотника» самостоятельно подавил головки наведения вражеских ракет специальной системой, которой был оборудован мех-доспех. На проекции высветился второй «Разведчик», который изо всех сил спешил на помощь к своему догорающему «напарнику».

– Ну, куда! Куда ты лезешь, придурок! Сейчас сделаю из тебя трофей!