Дважды умерший

«Хорошо, что я занимался спортом и обладаю сильными мускулами, — думает он, — в противном случае не вытянуть было бы мне Ньюкомба».

Еще одно усилие, и голова лаборанта показалась из люка.

— Ура!.. Спасен!..

Молодые люди обняли друг друга.

— Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня. Я ваш друг на всю жизнь!

— Мерзавец! Змея! Теперь я знаю, кто предупредил Джонса! — закричал Томкинс, в гневе бросая на пол трубку радиоприемника. — Скорее, скорее. Надо немедленно же наказать изменника!

Молодые люди, уже подходившие к выхожу из зала, вдруг увидели Томкинса, направлявшего на них револьвер.

Не растерявшийся Гарри мгновенно загасил фонарик и также схватился за револьвер.

Почти одновременно прозвучали два выстрела.

Пуля Томкинса пролетела на сантиметр от головы Гарри и, ударившись в противоположную стенку, вырвала оттуда кусок цемента.

Выстрел Гарри был более удачен. Томкинс упал, из его груди лилась кровь.

* * *

Через несколько минут Томкинс умер.

— Что же нам делать… Что делать? — бессвязно бормотал Ньюкомб. Губы его дрожали, как в лихорадке.

Часто нервный подъем сменяется апатией и резким упадком сил. Нервничавший весь день Гарри был бледен и, в противоположность Ньюкомбу, сравнительно спокоен теперь, когда наступила такая трагическая развязка.

— Я думаю, что звук выстрела не был слышен наверху, и никто не придет сюда. Пойдемте, я провожу вас до выходной двери и выпущу на улицу… Рекомендую как можно скорее нанять аэроплан и направиться в Балтимор. Газеты полны нападок на Джонса, на него и на вас возводят самые нелепые обвинения…

— У меня есть хороший приятель, имеющий несколько аэропланов. Он быстро отвезет меня в Балтимор. Я хочу предложить своему учителю покинуть Америку и бежать в Советскую Россию… Борьба здесь немыслима. Ведь, если бы не вы, я бы погиб в этом каменном гробу…

— Не будем терять времени и поспешим…

— Но что вы сделаете с трупом?.. Ведь вас могут заподозрить в убийстве.

— От судьбы не уйдешь. Завтра утром я сам подниму тревогу. Скажу, что, явившись в кабинет Томкинса за поручениями, я нашел сдернутый ковер и раскрытый люк для спуска вниз, здесь же я обнаружил труп… Впрочем, до утра еще много времени, я успею все спокойно обдумать и уничтожить наши следы.

— Но если подозрение все же падет на вас, знайте, что я возьму вину на себя, ибо в действительности я причина случившегося.

Крепко пожав друг другу руки, Ньюкомб и Гарри направились к лестнице.

На другой день, едва занималась заря и пробуждался гигантский город, гоночный аэроплан мчал Ньюкомба в Балтимор.

XII Отречение

Часы проходили один за другим, а между тем Ньюкомб не приезжал. Взволнованный Джонс нервно шагал по комнате, беспокойные мысли тревожили ученого. То ему казалось, что Ньюкомб убит, и перед глазами стоял бледный труп молодого человека, то приходило в голову, что лаборант арестован… Решетчатое окно — и из него выглядывает знакомое исхудалое лицо…

Наконец, профессор не выдержал и решил вернуться в Нью-Йорк, чтобы лично выяснить причину отсутствия лаборанта и дать отпор оклеветавшим его бесчестным врагам.

Он позвонил лакею, попросил подать счет и потребовал автомобиль.

— На центральный аэродром!..

Медленно двигался автомобиль, — на улицах жизнь била ключом, и тысячи всевозможных моторов препятствовали быстрой езде. Ежеминутно профессор высовывался из окна и торопил флегматичного шофёра.

Вот наконец и аэродром. В ангаре № 16 был оставлен на хранение аэроплан ученого.

Едва только Джонс успел попросить заведующего ангаром вывести воздушное судно, уплатил причитающиеся с него деньги и вышел из конторы, как его внимание привлекли быстро направлявшиеся к нему два полисмена.

— Вы профессор Гамильтон Джонс?

— Да, я.

— Потрудитесь следовать за нами. Вот приказ о вашем аресте.

Краска стыда залила лицо ученого. Дрожащими руками он развернул бумагу и, убедившись в том, что приказ действительно касается его, молча кивнул головой.

Тот же самый автомобиль доставил ученого назад в гостиницу «Виктория».

— Если вы обещаете не покидать своего номера, то я освобожу вас от постоянного присутствия полисмена, — заметил сопровождавший его полицейский комиссар.

— Хорошо, я готов дать согласие… Но долго ли мне придется пробыть здесь?

— Не больше суток. Мы уже отправили депешу по радио в Нью-Йорк.

* * *

— Мистер Джонс!

— Мистер Блекфорд!

Ученый радостно приветствовал своего школьного товарища, к которому до сих пор питал дружеские чувства. Блекфорд служил в министерстве Юстиции и занимал крупное место.

Встреча друзей произошла утром на следующий день после ареста Джонса.

— Чем вызван мой арест? Что произошло в моей лаборатории, где Ньюкомб? Что значат нападки на меня прессы? — посыпались вопросы ученого.