Дважды укушенный

Ник стал невольным участником в схеме шантажа Питера. И в процессе этого он превратился из бывшего друга в рычащую занозу в заднице. Барсук, кажется, очень кстати.

— Согласна.

— К сожалению, — сказал Этан, — Семьи обычно не афишируют свои особенности животных. Поэтому, не будучи в очень, очень хороших отношениях с оборотнями, единственным способом узнать животное для постороннего, является наблюдение за их изменением. Но можно предположить, что более могущественные члены Стаи — Вожаки и подобные им — являются хищниками. Более крупные и жестокие, чем остальные.

— Итак, это скорее волки, медведи или подобные им, а не ласке.

— Ласке?

— Они существуют, — подтвердила я. — Однажды я видела одну в природном центре. Крошечные, маленькие ребятки. Итак, что ты знаешь о Габриэле?

— Семейство Киинов — отец Габриэля, двоюродный дед, дедушка, и т. д. — возглавляло Северо-Американскую Центральную Стаю в течение веков. Мы получили независимое подтверждение, что они являются волками.

— Независимое? То есть оно пришло из твоего секретного вампирского источника?

На работе моего дедушки имелись представители трех сверхъестественных групп — Катчер от волшебников, Джефф от оборотней, и третий, секретный вампирский источник, который сохранял инкогнито, чтобы избежать изгнания со стороны своего Мастера.

Несмотря на подобную анонимность, мой дедушка иногда делился полученной информацией с Этаном. Мне приходило на ум, что Малик, второй по старшинству после Этана, мог быть этим анонимным вампиром. Малик знал все о происходящем в Доме, но обычно держал то при себе. Он был эксцентричным, но, казалось, находился на стороне правды и правосудия.

Предоставление секретной, но важной информации в офис Омбудсмена позволяло в конечном счете сохранять сверхъестественный мир в Чикаго.

— Независимое, — сказал Этан, — Так как поступило не от вампиров. Я полагаю, что мы бросим тебя волкам, — добавил он через мгновение, — Хотя ты не совсем тот тип, чтобы тащиться через лес с корзинкой в руке, к домику бабушки.

— Нет. — согласилась я, — Я не такая. Но я из тех, кто может взять Вольво и поехать в офис дедушки с ведерком цыплят в руке.

— Звучит как приятное путешествие.

— Так и есть. Ты же знаешь, что я люблю покушать. И мой дедушка тоже. Но не обязательно в этом порядке.

Движение было не слишком интенсивным, когда мы двигались на север, но все равно потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до Западного Города.

Этан удобно расположился в машине — одна рука устроилась на двери, другая на руле, на позиции три часа.

В конечном счете, мы съехали с трассы I-95 на соседнюю, затем сделали еще несколько поворотов и оказались на коммерческой улице с кирпичными зданиями, расцвет которых вероятно был в 1960-х годах.

Теперь большинство из них пустовало, за исключением нескольких химчисток и булочных. В это время ночи на улице не было пешеходов, зато полно байков.

Байки, как я поняла, были фишкой для Стаи.

В данном случае, это был ряд выглядящих под ретро крейсеров — низких, соблазнительных мотоциклов с большим количеством хрома и красной кожи, припаркованных друг за другом, всего приблизительно с дюжину. Они были выстроены в линию перед кирпичным зданием, расположенном на углу.

На большом, светящемся, круглом и белом щите, похожем на полную луну посреди Викер-Парка, располагались слова КРАСНАЯ ШАПОЧКА, написанные простыми красными буквами.

— Это должно быть здесь, — сказала я, в то время как Этан выруливал Мерседес на параллельную стоянку, которая обнаружилась около многоквартирного дома.

Мы вышли из машины и были оглушены грохотом рок-н-ролла, который вырвался на улицу, когда открылась дверь.

Одетый в кожу мужчина, с короткой бородой и темно-русыми волосами, завязанными в хвост, взобрался на один из мотоциклов, завел двигатель, и уехал.

— Одним оборотнем, с которым мы должны познакомиться меньше, — прошептала я Этану, который хмыкнул мне в ответ.

Мы пристегнули к поясу наши катаны и обошли преграду на пути к двери бара. Мотоциклы не были единственным знаком того, что что-то происходило в Украинской Деревне. Достигнув угла, где передняя дверь выступала в сторону улицы, я обнаружила три трещины в кирпичной стене. Я остановилась и присмотрелась более внимательно, затем приложила кончики пальцев к кирпичам. Это были свежие метки, длинные, четко разделенные, и расположенные глубоко в кирпиче и растворе. Это были не трещины, догадалась я. Это были следы когтей.

— Этан, — сказала я, указывая на царапины.

— Это знак, — объяснил он. — Место Стаи.

А мы были вампирами, направляющимися в их логово. Но, раз уж мы были здесь, и нам ничего не оставалось, как сделать это, я взяла инициативу на себя, толкнув дверь. Бар был одной узкой комнатой — горстка столов перед большим витражным окном с одной стороны, и длинная барная стойка из дерева с другой.