Дважды два выстрела

— А вы бы не боялись? Сейчас хоть какое-то равновесие. Зыбкое, хрупкое, но равновесие. А гипноз — это ведь влезть во все это, как… я не знаю… ну как беременность, может быть. Если роды преждевременные, ребенок просто умрет. И почка в цветок в одно мгновение не превратится. А если силу применить, цветок все равно не извлечешь, только мертвую труху… Вот и тут… Если говорят, что надо выждать, значит, ничего другого нам не остается.

— Но ведь под гипнозом она могла бы рассказать, что тогда, в галерее произошло? Неужели вам не хочется, чтобы убийца вашей дочери — ну да, одной из ваших дочерей — был найден?

— И что? — усмехнулась хозяйка. — Разве наказание убийцы оживляет мертвых? А гипноз — это риск потерять и то немногое, что нам еще осталось.

— Но ведь под если сеанс проводит хороший специалист, все под контролем, никакого риска.

— Оставьте нас в покое! Разве это мы виноваты, что вы свою работу не сделали? — идеально вырезанные ноздри задрожали. — Хотите за наш счет прославиться?

— Спокойнее, Аннетта Игоревна, спокойнее, — подал наконец голос «восковой» адвокат, — все в порядке. А вам, — он сурово зыркнул на Арину, — лучше уйти. Даже у вас должны оставаться хоть крохи человечности. Или для вас материнство — пустой звук?

— Нет, погодите, — остановила его «несчастная мать». — Просто чтобы эта… — ее губы исказила презрительная гримаса, сопровожденная не менее презрительным жестом в Аринину сторону, — чтоб она хоть что-то поняла… Никакого риска, говорите? В день похорон она пыталась покончить с собой. Наглоталась снотворного. Едва спасли. И вы будете говорить об отсутствии риска?

— Где взяла?

— Вас не интересует, почему? Какой ужас надо испытывать, чтобы решиться на такое! Вас интересует — где взяла. Ну конечно же! Успокойтесь, никто ей ничего не подсовывал. Отец давно уже не засыпает без таблеток. С тех пор как бизнес в гору пошел. Он не один такой, мне рассказывали. Видимо, нервы — это и есть цена успеха. Нет, таблетки, разумеется, не валяются по всему дому… но…

— Это-то понятно. Не в сейф же прятать, да?

— Сейчас они именно в сейфе. А рядом с ней постоянно кто-то есть.

— Ну хорошо, хорошо. Почему вы не рассказали об этом следователю? Тому, кто вел дело до меня?

Арина ожидала очевидного ответа вроде «мы с ним с тех пор не общались», но Аннетта Игоревна резко бросила:

— Потому что это не имеет никакого отношения к… к делу.

— Вот как? — усомнилась Арина.

— Ну то есть… — хозяйка словно немного смутилась, сообразив, что сказала глупость, и, подняв повыше подбородок, принялась надменно объяснять. — Имеет лишь в том смысле, что это результат пережитого потрясения. И нечего это обсуждать.

— Но мне-то вы все-таки рассказали, — вкрадчиво проговорила Арина.

— Только затем, чтобы вы наконец от нас отвязались!

— И про похищение ни полсловечком не упомянули, — еще вкрадчивее, словно сама себе, заметила Арина.

— При чем тут… Это очень давняя история, и она уж точно не имеет отношения к тому, что случилось сейчас.

— Почему вы так уверены?

— Потому что похищение — это выдумка!

— Николь просто сбежала, да?

— Да, да, да! — Аннетта Игоревна говорила негромко, но казалось, что она кричит. — Неужели до вас не доходит, что ваши расспросы бессмысленны и бесчеловечны?

Арина примирительно улыбнулась:

— Убийство само по себе бесчеловечно. Поэтому и его расследование не слишком приятный процесс.

— Да все равно вы ничего не найдете! — перебила ее Аннетта Игоревна. — Ну так и оставьте нас в покое, нам и так досталось.

— Последний вопрос и я ухожу, — мягко проговорила Арина. — Скажите, Николь всегда присутствовала на выставках Софи?

— Разумеется. Как она могла не присутствовать? — и голос, и лицо хозяйки выразили крайнюю степень изумления, словно ее спросили, всегда ли она одевается, выходя на улицу.

— Ну… она же сама не художница, зачем бы ей?

— Неужели непонятно? — казалось, по плотному розоватому шелку, по безупречно гладкому лицу поползли трещины. — Она же не могла это пропустить! Ведь они же близнецы! — голос Аннетты Игоревны точно надломился, задребезжал.

Лощеный адвокат кинулся к ней, подхватил под руку. Из соседней комнаты явилась та, с ледяным голосом, что объясняла Арине про несчастную мать, засуетилась, захлопотала. Откуда-то возник пузырек с какими-то темными каплями, в хрустальный стакан заструилась из хрустального графина хрустальная вода…

— Уходите, — в один голос скомандовали адвокат и суровая помощница.

* * *

— А я вас, признаться, ждал, — усмехнулся майор Хвостов. — Как девчонку в галерее застрелили, так и ждал. Что ж вы так долго тянули?

— Мне дело только что в производство передали, — улыбнулась Арина.

Ее собеседник потер затылок, виски, глаза — покрасневшие не то от недосыпа, не то от простуды:

— Ну, лучше поздно чем никогда. Хотя, может, оно и впрямь одно с другим не связано, может, девчонка-то с приятелем загуляла, а родители панику подняли. Так что смотрите что нужно, копируйте, да хоть просто заберите. Не жалко.