А что касается любви к Мардж, так тут совсем все просто. Я был только рад любить ее, пока она не доставляла никаких неприятностей. Как и в других семьях, где есть младшие братья и сестры, Мардж всегда была для меня кумиром и осталась им даже после своего признания. Родители относились к ней как к взрослому человеку, а ко мне – как к ребенку, так было всегда. Вместе с тем должен признаться, благодаря Мардж мой путь к взрослению оказался более спокойным, чем мог быть без нее, – ведь родители уже знали, чего ожидать. Неожиданности и разочарования зачастую идут рука об руку, когда речь идет о воспитании детей, и, как правило, чем меньше неприятных сюрпризов, тем меньше разочарований.
Я улизнул из дома ночью и угнал родительскую машину? Мардж проделала то же самое несколькими годами раньше.
Я переборщил с выпивкой на школьной вечеринке? Не я один.
Я залез на водонапорную башню, пристанище местных подростков? Она уже давно стала излюбленным местом Мардж.
Я стал мрачным и угрюмым и почти не разговаривал ни с мамой, ни с отцом? Благодаря Мардж они знали, что этого следует ожидать.
Само собой, Мардж ни на минуту не позволяла мне забыть о том, насколько легко по сравнению с ней мне жилось. Но если уж говорить начистоту, я нередко чувствовал себя поздним ребенком в семье, а это тоже нелегко. Каждый по-своему, мы оба считали себя в чем-то ущемленными, но, продолжая вести борьбу, с каждым годом становились все ближе друг другу.
Сейчас, когда мы говорим о том, что происходило в жизни Мардж, она обычно преуменьшает трудности, особенно в общении с окружающими, и от этого я еще больше восхищаюсь ею. Быть не таким, как все, – непросто, а жизнь на положении «иной» в такой обстановке, как наша, – на Юге, в христианской семье, – закалила Мардж и сделала ее почти неуязвимой. С тех пор, как она стала взрослой, ее существование зиждется на цифрах, электронных таблицах и вычислениях. Общаясь с окружающими, она прячется под маской остроумия и сарказма. Она старается никому не открываться. И хотя мы с ней близки, я не могу сказать точно, скрывает ли моя сестра от меня эмоциональную сторону своей натуры. Зато знаю точно: если спросишь об этом, она будет все отрицать, скажет, что надо было просить у Бога более сентиментальную сестру – из тех, у кого всегда наготове бумажный платочек.