Двадцатое июля

Фонарь выключили, брезент отбросили в сторону. Со стороны моста доносились звуки передвигаемой техники: войска Монтгомери переправлялись на противоположную сторону реки, прорываясь к линии обороны батальона майора Майлза. Движение проходило в полной темноте. У машин горели только габаритные огни. Поэтому техника передвигалась крайне медленно и осторожно.

Хеллмер построил группу, проверил наличие состава.

— Расстановка сил следующая. Бейер, Кельпински, Мальц и Ресснер — центральная опора. Ресснер старший. Я, Курков, Фогт и Крюгер — крайняя левая опора. По моим расчетам, мы должны опустить мины на глубину шесть метров. Прямо на основание опор. Всплытие. Пять-десять секунд на восстановление запаса кислорода в легких. Опять уходим на глубину. Возвращаемся на базу. Скорость максимальная. Всплыть через 40 секунд. Иначе глухота на всю оставшуюся жизнь. И внимательно следите друг за другом. Если кого-то ранят или убьют, тело раненого или погибшего вместе с аппаратом должно быть доставлено к точке отправления. Вопросы?

Таковых не нашлось. Всем выдали специальную амуницию. Курков натянул на голое тело резиновый облегающий костюм, привычно облепивший мышцы, на ноги надел ласты, лицо смазал черным кремом, чтобы то не белело в темноте, натянул на голову маску с трубкой, которую обвязал вуалью, чтобы не отражало стекло, и спустился в воду.

Хеллмер уже находился на водной поверхности. Он спустил несколько бревен на воду и теперь отпускал их в свободное плавание, проверяя скорость течения реки.

На мосту раздавались рев двигателей и лязг гусениц.

Крюгер, стоявший неподалеку от Куркова, негромко проговорил:

— Танки «Черчилль». Сейчас самое время. От такого грохота англичане наверняка уже оглохли.

Хеллмер будто услышал слова обер-лейтенанта. Мины тонкими, но прочными тросами прикрепили к аппаратам, и смертоносный груз, окруженный пловцами, тронулся к мосту.

Железное дыхание тяжелой техники противника заглушало всплески воды.

Через 12 минут диверсанты были уже у цели. Мины аккуратно опустились на дно и легли точно на бетонное основание «быков». Пловцы всплыли под мостом, чтобы вдохнуть порцию свежего воздуха.

Курков посмотрел вверх. «Вот бы сообщить ребятам, что творится под их танками!»

Первая пуля выбила фонтан щебня из бетонной опоры сантиметрах в десяти от головы Хеллмера. Он быстро втянул в себя воздух и ушел под воду. Куркову повезло меньше. Первая пуля английского снайпера ударила в левое плечо. Вторая обожгла спину, едва коснувшись ее. Курков заглотнул кислород и ушел на дно. Аппарат сам потащил его в сторону от места обстрела. Управлять им стало теперь крайне тяжело. Левая рука онемела и отказывалась слушать приказы мозга. Одной правой справиться с управлением, да еще при мощном сопротивлении воды, было практически невозможно. Выход оставался один: всплывать. Могли, конечно, достать пули с моста, но наверху скорость аппарата увеличивалась почти вдвое, и управлять им было значительно легче. Мысль о сдаче англичанам в плен даже не пришла в голову. Курков видел, что утром в часть приехал «Берта», а значит, нужно вернуться в лагерь во что бы то ни стало.

Оба берега реки внезапно ожили. По водной поверхности англичане открыли ураганный огонь. Видимо, в надежде хоть таким образом зацепить противника.

Курков с «торпедой» выскочил из воды. Скорость аппарата моментально увеличилась. Пули свистящим веером пронеслись над головой: похоже, на правом берегу кто-то решил воспользоваться пулеметом.

Курков выматерился и прижался к машине как можно плотнее.

За спиной раздался страшный грохот. Глаза ослепли на мгновение от вспышки взрыва. Пули от неожиданности перестали вспарывать воду вокруг Сергея, что и спасло ему жизнь. Волна, образованная взрывом, приподняла торпеду вместе с пловцом над поверхностью и отбросила далеко вперед, отправив вдогонку водную пену, щепки и прочий мусор.

Как позже выяснилось, из обеих групп не пострадали только два человека: Хеллмер и Бейер. Помимо Куркова ранения получили Крюгер, Фогт и Мальц. Ресснер и Кельпински не успели вовремя всплыть и теперь сидели в палатке оглохшие, с кровоточащими ушами.

Скорцени приказал медикам обработать им раны и, отведя Радля в сторону, выругался:

— Плохой, очень плохой результат.

— Но объект уничтожен.

— С какими потерями?

— Убитых нет.

— Для нас раненый — все равно, что убитый. Ты слышал, из чего началась стрельба?

— Не обратил внимания.

— А напрасно. Из винтовок. Снайперы стреляли. Они нас ждали. Понимаешь, ждали! Просто не думали, что мы именно таким путем доставим мины. А потому делаю вывод: нас предали.

— Кто?! Все находились на базе безвылазно. К тому же если б нас предали, англичанам сообщили бы и о способе доставки мин. Нет, Отто. Здесь что-то другое.

— Командир, — послышался голос Хеллмера. Он подбежал к офицерам с биноклем в руках. — Британцы приступили к сооружению понтонного моста. Через полчаса они возобновят переправу.

Скорцени бросил на Радля гневный взгляд, как будто тот и был виновен во всех огрехах операции.

— И ты говоришь, нас не ждали? — прошипел он и удалился в палатку с ранеными.