Двадцать пять тысяч долларов

— Понимаю. Бойен мог бы в любую минуту потом поставить в известность судью о существовании магнитофонной ленты и навсегда прибрал бы его к рукам.

— Так должны были сделать, но поскольку от всей души ненавидели Мандвиля, то сыграли иначе. Постановили вручить ему взятку и немедленно его арестовать. Бетчер лично занялся делом. Он поехал в Нью-Йорк и остановился в отеле в Манхэттене.

Там он передал Алькотту двадцать пять тысяч долларов — двадцать пять банкнотов, номера которых записали, и с того момента с него не спускали глаз. Алькотт направился прямо к судье, и магнитофон записал их разговор.

— Итак, судья был подкуплен?

— Этого никто не знает, сэр. Нот слова, записанные аппаратом: «О’кей, судья. Вот деньги. У меня с этим было немного хлопот, но в конце концов удалось». После чего деньги сменили хозяина. Алькотт, пожав руку судье, направился к дверям. Тогда детективы бросились к Мандвилю и обыскали его. Нашли запечатанный сургучом конверт, содержащий двадцать пять однодолларовых банкнотов. Судья присягнул, что это долг, возвращенный ему Алькоттом.

— Обыскали Алькотта?

— Да, конечно, хозяин.

— И что найдено?

— Ничего, сэр.

— А как он защищается?

— Говорит, что дал судье двадцать пять тысяч, а тот, чувствуя нюхом неладное, от них избавился. Вот так!

Подойдя к столу, Лестер Лейтс снова бросил взгляд на газету.

— На этом снимке у Алькотта перебинтована голова. Что, он не позволил себя спокойно арестовать?

— Нет, это результат автомобильной аварии. Полицейские его не трогали.

— Понимаю, — сказал Лейтс задумчиво. — Очень интересно, Скаттл. «Клик Фаст Шуттер Компани» отдала двадцать пять тысяч долларов за то, чтобы создать себе из Мандвиля смертельного врага, независимо от того, хотел ли он на самом деле получить на лапу или нет. Таков результат всего этого дела, и шансы на выигрыш процесса теперь равны нулю.

— Мистер Бойен, председатель общества, рассвирепел, — пояснил шпик. — Он предложил Бетчеру награду — пять тысяч долларов, если тот выяснит, что же на самом деле произошло.

Лестер Лейтс поднял брови.

— Все время Бетчер! Почему?

— Мистер Бойен считает, что он — лучший детектив во всей стране.

Лейтс улыбнулся.

— Надо удивляться такой верности и доверию после того, что случилось! Если я хорошо понял, Чарлз Бетчер сам занимался вручением денег?

— Да, сэр.

— Как это произошло? Подробнее.

— Мистер Бойен вынул деньги из кармана, говоря детективу: «Вот двадцать пять тысячедолларовых банкнотов». Они оба записали номера под взглядом Алькотта, который сидел на кровати. Потом Бетчер собрал банкноты и подал Алькотту. Тот сложил их и хотел спрятать в бумажник, но вдруг переменил решение и попросил конверт. Он утверждает, что даже не пересчитал их. Он видел, как Бетчер и Бойен записывали номера, и, когда детектив дал ему деньги, ему не пришло в голову, что это не те самые банкноты, но теперь он уверен, что Бетчер их подменил.

— А Мандвиль тоже не пересчитал деньги? — в голосе Лейтса чувствовалось недоверие.

— Деньги, врученные судье, находились в конверте. Он успел только разорвать его и начал вынимать банкноты, когда полиция ворвалась в комнату.

Лейтс изучал в это время физиономию Алькотта и его саркастическую улыбку.

— Ты не знаешь, есть ли другие снимки этого мальчика, Скаттл?

— А как же, хозяин. Прошу, вот вечерний выпуск газеты с фотографией, которую сделала некая Гертруда Пелл, — с ней Алькотт находился в прекрасных отношениях.

Нахмурившись, Лейтс смотрел на второй снимок

— Когда он был сделан, Скаттл?

— После полудня, перед визитом к судье, во время катания на автомобиле в обществе этой девушки. Мисс Пелл — энергичная девушка, она сама фотографировала.

Лейтс наклонился, чтобы лучше присмотреться к фотографии. Внезапно он выпрямился, бросил взгляд на часы, а поскольку Скаттл уже открыл рот, движением руки приказал ему молчать. С минуту Лейтс оставался неподвижен, затем улыбнулся, и в то время как он отдавал приказание, его рука, которая держала сигарету, изобразила в воздухе несколько сложных арабесок.

— Мне нужна пачка бинтов, Скаттл, пять метров липкого пластыря, колье и с полдюжины перстеньков с лиловыми бриллиантами, темные очки, самые темные, какие только можно достать, белый парик, фальшивые усы, красивые белые усы, палка… и белое перо, нежное белое перо, вырванное у прелестной гусыни самого благородного происхождения.

Недоумение, смешанное с недоверием, округлило глаза агента. «На кой черт?» — подумал он.

— Прежде всего перо, Скаттл. Оно понадобится мне сегодня вечером. Сложишь его в конверт и оставишь на ночном столике. Я вернусь рано, сразу после полуночи.

Остолбеневший лакей вынул карандаш и блокнот, в котором быстро что-то написал.

— Все хорошо записал, Скаттл?

— Да, сэр, но…

— Никаких «но», приятель. Ты должен постараться, чтобы все это было. Особенно перо. Без него все остальное не будет иметь никакого значения.

— Я ничего не понимаю, хозяин. Я не…

Лейтс жестом приказал ему молчать.