Двадцать первое июня

Под полдень казаки скосили уже пол луга. Солнце поднялось и стояло в зените, отчего стало припекать.

– Надо бы передохнуть. – предложил Игорь Владимирович. – А то так и тепловой удар получить недолго.

– Да! Прав он! – согласились казаки. – Дело предлагает…

– Эй, Агафья! – крикнул кто-то. – Готовь обед!

Женщины засуетились. Они расстелили покрывальца, достали со своих повозок еду и воду. Господин Плотницкий тоже не остался голодным. Он обедал с казаками, что называется, с общего стола. Игорь Владимирович был весьма сильно поражен таким обилием еды, которое было тогда на лугу. Он полагал, что только дома казаки ублажают его как дорого гостя. Но нет: и здесь, в далекой донской степи, в нескольких километрах от хутора, Плотницкий вкушал яства, которыми так богата земля донская.

Обед закончился. Женщины все убрали и принялись сгребать скошенную траву и грузить ее на повозки, а казаки продолжили косить. Как ни как оставалось еще очень много густой высокой травы. Однако казаки заметно оживили свой темп. Они начали работать примерно в половину быстрее того, как они работали до обеда. Было заметно, что Игорь Владимирович остался позади всех, а казаки живо двигались вперед, лихо размахивая косами.

Уже стало смеркаться. Светило все больше и больше клонилось к горизонту, и вот оно полностью скрылось за холмами, напоследок окрасив весь небосвод алыми красками. Казаки стали собираться в хутор. Женщины загружали оставшуюся скошенную траву в повозки, мужья чистили косы. Игоря Владимировича весьма сильно удивило то, что казаки так быстро и активно собирались домой. Ведь он слышал немало историй о том, как эти бравые люди неделями пропадали в степях, а жены тосковали по ним. Но сегодня все было не так.

– Извините, к чему такая спешка? – спросил Плотницкий. – Давайте останемся на лугу, разведем костры, заночуем под открытым небом.

Казаку, к которому обращался Игорь Владимирович, и самому хотелось остаться на улице. И было видно, как это его желание явно находится не на последнем месте, но все же ему пришлось пересилить себя.

– Нет-нет! Только не сегодня!

– Почему же? – не понимая, спросил Плотницкий.

– Нельзя сегодня! Иначе нас черти забьют. – испуганно сказал казак.

– Черти? – удивился Плотницкий.

– Да! Только в этот день они могут нас забить. День, когда солнце выше всего поднимается над степью считается самым опасным.

– А ведь и правда… – подумал Игорь Владимирович. – Сегодня же день летнего солнцестояния. Но ведь последний раз о чертях в этот день в средние века верили. Неужто такие люди до сих пор остались… Ладно! – сказал Плотницкий. – Только подождите меня. Я в Дону вскупнусь. Уж больно сегодня жарко было днем.

Игорь Владимирович отправился на берег, где было мелко, чтобы не дай Бог не угодить в омут, коих в Доне было великое множество. В это время главный старый казак, не заметив, что среди всех нет Плотницкого, приказал возвращаться в хутор. Все казаки его послушались и вереница, впереди которой были кони с восседавшими наездниками, а позади груженые скошенной травой повозки, отправилась домой.

Игорь Владимирович вышел из реки искупавшийся и освежившийся и обнаружил, что вокруг никого нет. Поначалу он хотел ехать за казаками, но те не оставили ему ни одной лошади. Та, на которой Плотницкий приехал на луг, была запряжена в одну из груженых травой повозок. Игорь Владимирович решил остаться на лугу. Он развел небольшой костер, подогрел на нем все, что осталось с обеда, поел, после чего прилег и закрыл глаза.

Над степью раскинулось прекрасное безоблачное небо, звезды таинственно мерцали. Они будто бы подмигивали Игорю Владимировичу, а тот изредка приоткрывал глаза и радовался этой ситуации, ибо в Москве такого увидеть не представлялось никакой возможности. Ночь была тихой и безлунной. Легкий ветер аккуратно шелестел зарослями камыша в тихой заводи, обдувал лицо Игоря Владимировича и трепал его волосы. Впервые оказавшись в таком живописном месте, как донская степь, Плотницкий не мог поверить своему счастью. Все было спокойно и замечательно, но только до полуночи.

Игорь Владимирович уже начал засыпать, как вдруг до него донесся шелест камышей. Но только не такой, как от ветра. Он был громче и монотоннее, как будто кто-то руками шуршал в зарослях. Плотницкий прислушался. Шорох становился все громче и громче пока, наконец, неожиданно не закончился. Теперь до Игоря Владимировича доносились шаги мокрых ног или лап (он так и не смог до конца разобрать, что именно это было).

– Ничего страшного… – подумал Плотницкий – Мало ли тут собак бегает…