Два завоевателя

Эти мысли вихрем пронеслись в голове Барда. Он, ни слова не говоря, повернулся и направился в сторону тайного хода, который вел в комнаты главнокомандующего и был известен только доверенным людям. Он спустился в садик — здесь обратил внимание на ведущиеся ремонтные работы, потом поднялся по лестнице. Наконец добрался до коридора и вошел в еще полные тьмой покои.

Пробирался осторожно — словно раньше здесь не бывал. Гулко колотилось сердце — поди разберись, кто он, Бард Астурийский, теперь на самом деле? Вот и спальня — они вдвоем лежали на кровати. Пол на спине, чуть похрапывал. Бард долго изучал его безмятежное лицо. Мелисендра свернулась возле него клубочком, положила голову мужчине на плечо — тот, словно защищая, обнял ее одной рукой.

Бард отрешенно подумал, что, если бы раньше застал их так, не раздумывая, перерезал бы им глотки. Рука бы не дрогнула… Даже теперь он на мгновение подумал, что подобный исход был бы лучшим окончанием этой истории. Пол узурпировал трон, короновался под его именем, женился на Мелисендре на виду у доброй половины двора. Кто его просил? Как посмел он вмешиваться?! Надо же — наградил Астуриас королевой!.. Хорош подарок! Теперь ей придется публично отречься. Ладно, понравилась ему роль главнокомандующего — даже короля! — зачем же на Мелисендре жениться?! Что за неуместный каприз! Теперь с этой «королевой» хлопот не оберешься. Вот как вышло — король-двоеженец! Как ни крути, а Карлина, по обычаю, его законная жена. Что с ней теперь прикажете делать? Хотя бы Мелисендра подсказала своему любовнику, что к чему, или она тоже спятила от радости? Боги, подскажите, как распутать этот клубок?

Несколько минут Бард созерцал спящую парочку. Собственно, злобы к ним он не испытывал. Если признаться, то как раз наоборот. В его душу закралась некоторая симпатия к этим несчастным. Один — разбойник с большой дороги, бунтовщик; другая — еще в юности нарушила обет. Вот он, путь назад — дверь распахнута. Спустись в сад, доберись до конюшен, оседлай коня и ищи ветра в поле. Незавидный удел — быть королем Астуриаса. Все-таки почему выбрали именно его, Барда? Даже в этой сумятице, рядом с телами погибших короля и регента члены государственного совета должны были указать на кого-то другого. На человека с незапятнанной репутацией. За Кадарином лежала дюжина мелких королевств — там этого добра, принцев крови, пруд пруди. С воцарением Барда проблем только прибавится. Сколько лет придется доказывать соседям, что он по праву занял трон своего брата.

Но как же люди? Астурийцы!.. Он бросит их? Зачем тогда были нужны такие жертвы? Пол — чужак, судьбы Дарковера его не волнуют, да и не справиться ему с управлением государством. Мужик он неглупый, но опыта не хватает, разве что лет через десять — пятнадцать… Тогда, может, нужды Астуриаса станут его болью, его делом. И Карлине что за дело до крестьянских оборвышей. До их душ она — да, охоча. До врачевания ран… Но накормить их, дать возможность отсеяться, убрать урожай — кто об этом будет думать? Мелисендра? Мелора? Он не может их бросить — всех этих гундосых хитроватых крестьян, их изможденных жен, сопливых детей. Такой на нем крест, что здесь поделаешь.

Пол, конечно, здорово помягчел в объятиях Мелисендры, да и кто в таком положении устоит? Эта баба кого хочешь разжалобит. Может, принимая корону, он спасал его доброе имя? Такое тоже вероятно. Внезапная атака, кто-то наносит удары с воздуха, все рушится, вокруг паника, а лорд-генерал рыдает в эту минуту в юбку лерони. Как о таком вслух объявишь? Так что надо Дать ему шанс. Пусть объяснится…

Бард наклонился над Мелисендрой — у нее на лице была разлита такая нежность, такое спокойствие, что он едва не выругался. Светлые локоны лежали на щеке, чуть подрагивая от легкого дыхания. Надо же, лерони, а не чует, что над ней склонился человек с кинжалом в руке. Кинжал зачем? Так, на всякий случай… Видно, Мелисендра тоже за день намаялась. Рубашка на ней была так тонка, что просвечивала грудь. С этим добром у нее полный порядок. Вот чертова баба! Эрленда ему подарила, уже за одно это можно быть благодарным.

Затем мягко потрепал Пола по плечу:

— Просыпайся!

Харел тут же сел в кровати. Как только увидел глаза Барда, его еще сонное лицо исказилось гримасой тревоги. Первым неосознанным движением он прикрыл собой Мелисендру, только потом сказал, глядя на Барда:

— В том нет ее вины!

Бард криво усмехнулся. То, что Волк медлит с расправой, еще больше удивило и обеспокоило Пола. Он повторил:

— Она не виновата.

— Я знаю, — так же шепотом ответил Бард. — Как там дело ни повернется, Мелисендру я не трону.

Харел перевел дух, потом все еще настороженно глянул на двойника:

— Что ты здесь делаешь?