Два выстрела во втором антракте

Спустя два дня в доме купца Мартынова на Лиговском проспекте, где снял комнату статский советник Углов, состоялось совещание оперативной группы. После возвращения Дружинина из поездки, после его рассказа о преследователе, который следил за ним в Италии, и о гибели этого шпика было решено из гостиницы выехать и поселиться порознь, причем не в гостинице, где каждый постоялец на виду, а на квартирах. Правда, пока сняли только эту квартиру, на Лиговском, – Дружинин и Ваня должны были найти себе жилье позже.

Сначала Дружинин рассказал об их с Ваней поездке на Капри, о знакомстве с Горьким и его семейством, о разговоре с секретарем.

– Очевидно, что тут имеется отработанная схема, – закончил он свой рассказ. – Вокруг Горького постоянно крутятся новые люди самых крайних взглядов. Выбрать среди них человека, готового «ради дела революции» совершить политическое убийство, – дело вполне осуществимое. Я думаю, что господин, с которым я беседовал в задней комнате кабинета Мосолова и который представился мне как Вычужанов, бывал на Капри. И уже вербовал там себе исполнителей.

– Странно как-то получается, – заметил Ваня. – Ведь люди, которые собираются у Мосолова, – крайние реакционеры. Для них даже кадеты – слишком левые, для них Столыпин – революционер. И они пользуются услугами эсеров, большевиков, вербуют среди них себе исполнителей… Как же так?

– Ничего странного, – ответил Углов. – Ты ведь знаешь, что крайности часто сходятся. Если использовать формулу, выведенную Столыпиным, им нужны великие потрясения, а не великая страна.

– Большевикам – да, им нужны потрясения, – кивнул Дружинин. – А «мосоловцев» ты сюда почему приплел?

– А вот почему, – ответил Углов. – Я тут позавчера воспользовался твоим жучком и подслушал разговор «государственных людей». Знаешь, о чем они говорили? Как бы им побыстрее и понадежней втянуть Россию в войну с Германией!

И он пересказал содержание беседы в кабинете Мосолова.

– В общем, большую часть задания мы уже выполнили, – сказал он, подводя итог своему рассказу. – Мы выяснили, кто отдал исполнителю приказ убить премьера, что за люди стояли за плечами организатора, каковы их побуждения. Выяснили мы и роль во всем этом революционных кругов. Мы узнали, что существуют конкурирующие группы «антистолыпинцев», которые борются между собой за влияние на императора. Что осталось неизвестным – это некое «значительное лицо», о котором говорил Мосолов. Создается впечатление, что у заговора есть более глубокий слой, кукловод, который вертит всеми этими генералами и министрами. Может быть, кукловод находится за границей? Кроме того, неясны еще некоторые детали заговора – например, кто такой Вычужанов, он же Стрекало, кому он непосредственно подчиняется. Когда мы узнаем и это, можно будет возвращаться.

– И как же ты собираешься вычислить кукловода? – спросил Дружинин.

– Главная роль в этом отводится тебе. Действовать будешь, как и прежде, – через Мосолова. Твои акции в этой группировке сейчас должны еще повыситься – ты успешно выполнил задание, хорошо съездил в командировку…

– О чем ты? – удивился Дружинин. – Ничего я не выполнил, никого не завербовал. Да еще и шпика по дороге грохнул…

– Шпик, разумеется, не их, – заявил Углов. – Не знаю, чей, но наверняка не твоих покровителей. Я, кстати, думаю, что ты спокойно можешь рассказать об этом эпизоде тому же Вычужанову. Так сказать, пожаловаться на трудности при выполнении задания. А о том, что ты никого не завербовал, они узнают не скоро. Думаю, не раньше, чем недели через две. Пока они напишут тому же секретарю Горького, а он им ответит. А мы за это время, надеюсь, завершим свои дела здесь. Так что повторю: основные сведения я надеюсь получить по твоим каналам. Используй свою знакомую, Машу Мосолову. Она, кстати, мне очень помогла в твое отсутствие.

– Ладно, будем надеяться, что семья Мосоловых мне поможет, – сказал Дружинин.

Глава 27

Возле знаменитого здания Министерства внутренних дел на Фонтанке генерал Спиридович велел водителю ждать (генерал шел в ногу со временем и с недавних пор пересел из кареты на служебное авто), а сам поднялся на второй этаж, в приемную министра. Там, как всегда, томились несколько просителей. Однако генерал, заранее условившийся с министром о срочной встрече, коротко осведомился у секретаря «Я пройду?» и, получив утвердительный ответ, шагнул в кабинет.

Министр Александр Макаров принял гостя не слишком любезно: из-за стола вставать не стал и приветствовал генерала довольно сухо. Что, впрочем, было неудивительно: они принадлежали к разным партиям, управлявшим громадным кораблем Российской империи. Генерал считал министра выкормышем покойного Столыпина, человеком подозрительным и обреченным на скорую отставку; а Макаров, в свою очередь, считал генерала хитрым и опасным интриганом и ретроградом. Однако сейчас было не до объяснений: Спиридович пришел к Макарову исключительно по делу. И дело было такого рода, что решить его мог только человек уровня министра.

Поприветствовав хозяина кабинета, начальник дворцовой охраны сразу заговорил о деле.