Два врага

– Рыбу ты получишь, но только вечером и при условии, что не будешь капризничать.

На выстрел прибежал егерь, быстро оценил обстановку и поинтересовался у Кирилла:

– Чего стрелял?

– Наш гость решил поупрямиться, но передумал.

– Понятно, – Афанасьев с неприязнью разглядывал прикованного инопланетянина. Затем взял из рук Панкратова ружье, переломил – пустые гильзы выскочили и канули в грязной луже. Достал из кармана охотничьего плаща два новых патрона, не торопясь зарядил ружье и протянул Кириллу.

– Может быть, прервешься? Передохнешь?

Панкратов отрицательно помахал головой.

– Нельзя прерывать допрос. Я потом все объясню.

Афанасьев поощрительно похлопал по плечу своего боевого товарища, склонился к уху Панкратова и прошептал:

– Я с Серьгой тут рядом. Если что – стреляй! Мы мигом на помощь подоспеем.

Панкратов только устало кивнул.

– Еще час и сделаем перерыв, – сказал он уходящему егерю. Потом вновь закурил и, обращаясь к пленнику, сообщил:

– Ты правильно заметил, что я ранен. Твой воин проткнул мне бедро шипом на хвосте. Это опасно?

– Эти были не ядовиты – тебе повезло. Вот если бы у них на хвосте имелись яркие полоски или пятна, ты был бы убит на месте схватки.

– Расскажи о «Бегущих впереди»? – задал очередной вопрос майор.

– Мой конгломерат очень долго летел в вашу звездную систему. Мы были очень голодны и злы. Наши Морфы ныли и стенали от отсутствия питания. Пришлось пожертвовать частью экипажа второго сорта. Затем проходило время, и Морфы выдавали на свет головастиков, их тоже скармливали биореакторам, и все начиналось снова.

– Вы что же, скармливали свое же потомство? – Кирилл представил себе эту картину и внутренне ужаснулся. Его передернуло от брезгливости и презрения. – Что было дальше?

– Из девяти маточных кораблей до ваших пределов удалось добраться только шести Метусам. Одним из них был я, – с гордостью заявил инорг.

– Какое количество организмов перевозил один маточный корабль?

– Если пользоваться вашим исчислением, то один колониальный корабль нес в себе сто пятьдесят крупных организмов, около тысячи важных сегментов, двадцать тысяч надсмотрщиков, более ста тысяч членов различных семей и около трехсот тысяч личинок и половозрелых зародышей второго сорта. Эти корабли наш конгломерат выращивал более семидесяти лет. Я родился, когда мой корабль уже обрел мышление.

– Ты хочешь сказать, что ваши корабли разумны?

Инорг почувствовал, что хоть и мысленно, сболтнул лишнего. Он сморщился и отвернулся.

Опыт военного разведчика не подвел, Панкратов понял, что эта информация очень весома. Он смотрел на белесые полосы, которые хаотичным рисунком обрамляли все тело пришельца и думал: «Если корабли иноргов разумны, то не исключено, что и тот небольшой по космическим меркам аппарат, спустившийся на Лебединый плес, тоже умеет думать и принимать решение, – майор почувствовал волнение. – А что если корабль почувствует или заметит долгое отсутствие экипажа и предпримет какие-нибудь активные действия?!»

Майор очень медленно, выговаривая каждый слог, спросил:

– Метус, ответь мне сейчас же, сколько времени потребуется кораблю, на котором вы сюда прибыли, чтобы понять, что экипаж погиб?

Инорг молчал и свои мысли не транслировал.

– Ты слышал мой вопрос или повторить?

Бледная амфибия попыталась заползти за колесо, но цепь натянулась, ограничивая свободу маневра.

– Выползай обратно или я буду стрелять. Я не шучу.

Инорг подвывал и дергал цепь. Затем выполз и внезапно прыгнул в сторону человека. В прыжке он выпрямился и как можно дальше вытянул вперед верхнюю конечность с длинными когтями. Он метил в горло, надеясь добраться до зазевавшегося землянина. Но майор сидел дальше, держа двустволку на коленях. Довернув стволы оружия всего-то на десяток сантиметров, Панкратов выстрелил. Заряд крупной дроби прошел ниже траектории броска, но часть картечи зацепила ноги инопланетного пилота. Цепь натянулась и жестким натягом припечатала прыгуна о землю. Амфибия выла и ярилась, беспомощно вспарывая когтистыми лапами грязь и оставляя глубокие борозды, которые немедленно наполнялись черной водой.

Майор прицелился в грязную морду инорга и размышлял. Так и подмывало выстрелить в переносицу и поставить жирную точку в судьбе члена Серой семьи конгломерата «Бегущие впереди». Гнилая ножка старого табурета, на котором восседал Панкратов, подломилась, и Кирилл упал на спину в глубокую лужу. Почему-то своих ног он не чувствовал, в глазах болезненно потемнело. Он лежал на спине, холодная вода неудержимо хлынула за шиворот, сверху, из темных туч капали первые крупные капли приближающегося дождя, а где-то рядом ярился и бился на цепи враждебный инородец – чужой и непостижимый. Существо стремилось дотянуться до беспомощного человека, не доставало и ярилось от этого с еще большей силой. Инопланетный организм рычал и свистел, хватал когтистыми лапами воздух, рыл землю всеми конечностями, но никак не мог схватить своего тюремщика. Звуки, издаваемые иноргом, слились в далекую какофонию. Мрак нахлынул еще с большей силой, и майор вновь скатился в опасную яму обморока…

Глава 10