Два–в–одном

– Ну, знаешь… – угу, легко. От такой вопиющей наглости я аж дар речи потерял.

– Знаю, – спокойно ответили мне.

– Слушай, а ты точно светлая? – Такой наглости и от темных не дождешься, а тут…

– А я знаю? – искренне удивилась она. – Я вообще–то даже колдовать не умею.

– Эргхм… – на большее меня не хватило. Обладательница одного их сильнейших светлых посохов – и колдовать она не умеет! Нет, вы это слышали?

– Ты это, слушай, – поняв, что переговоры с моей стороны зашли в беспросветный тупик, она предприняла еще одну попытку. – А давай ты мне не мешаешь, а я – тебе?

– А давай ты вернешься в свое тело? – раздраженно предложил я. Еще чего не хватало – делить свое тело со светлым. К тому же еще – и женского пола!

– Я не могу, – тихо шмыгнула носом она.

А в голове пронеслось: пронизывающий холод, дождь, резкий звук, напоминающий визг атакующей нежити, две ослепительные вспышки, боль, темнота… Я хрипя согнулся на ковре. Ну кто же ее просил так ярко представлять?

– Ой, что с тобой? – всполошилась она. – Тебе плохо? Я могу чем–то помочь?

Ох, темные боги! И за что вы мне послали это наказание?

– Не надо было вспоминать так ярко, – огрызнулся я. – А теперь только и остается, что ждать, пока оно само не отпустит.

Но она была с этим не согласна. Очень не согласна. Левая рука осторожно подтащила посох поближе, и меня стало окутывать мягкое, и даже как будто пушистое, тепло. Сперва несмело, осторожно. А потом все сильнее и плотнее, создавая эдакий сияющий кокон.

– Расслабься, – пробормотала светлая. – Сейчас все будет пучком…

При чем здесь пучок я не понял, но боль действительно отпустила и ушла, оставив после себя странное ощущение легкости во всем теле.

– Это тебя что, убили? – тихо и несмело спросил я.

– Не знаю, – так же негромко шмыгнула она. – Или убили, или в коме валяюсь.

– А кома – это что? – я попытался отвлечь ее от грустных мыслей.

В ответ в голове возникла картинка какого–то помещения, в котором на кровати лежало тело с закрытым глазами. От него к разнообразным приспособлениям отходила уйма каких–то веревочек. Из звуков там присутствовало только странное тиканье.

– И не жив, и не мертв, – прокомментировала это видение светлая.

– И… кто тебя так? – с замиранием сердца я ждал ответа. Если окажется, что кто–то из темных…

Но ответ меня сильно озадачил.

– Да, какой–то гад на машине, – и новая картинка. Что–то, отдаленно напоминающее карету без лошадей и с толстым, красным мужиком в окне.

От неожиданной догадки мне стало страшно. И я попытался развеять свои сомнения.

– А ты откуда? Из какого города?

– Из Москвы, – спокойно добила меня она.

Чужачка. Все–таки чужачка! Этого мне еще не хватало…

– Лучше бы ты умерла… – метнулась в голове невольная мысль, но ей хватило и этого?

– Почему? – испуг, недоумение, робкая надежда и пальцы, покрепче сжавшие посох.

– Чужаки – это самый лакомый кус для всех, начиная от рядовых магов и подмастерьев, и заканчивая богами, – со вздохом просветил я ее. – За тобой начнут охоту, перед которой померкнут поиски легендарного Венца Торила Светлого!

Сперва она не поверила. Но я был предельно серьезен. Такими силами не шутят.

– А… а… а… – панически заметалась в поисках ответа она, – а если мы никому и ничего не скажем?

– А толку? – пожал плечами я. – первое же посещение алтаря и мой бог–покровитель почует, что что–то не ладно. Да и не только почует! – действительно, чего уж тут скрывать – влипли мы оба и на совесть. – Без посоха он меня теперь просто сожрет.

– Алтарь? – тихо переспросила она, – бог–покровитель? Слушай, – она аж светилась от странного чувства ожидания и догадки, – а это случайно не последняя дверца по коридору?

– Она самая, – недоумевающее подтвердил я.

Светлая хихикнула раз, второй… и зашлась в истерическом хохоте, изредка выдавливая из себя «извини» и «я не хотела». А мое недоумение перешло уже в жуткое любопытство:

– Хватит! – короткий рявк помог ей успокоиться. – Объясни толком, что произошло?

– Этот… хи–хи… твой бог… ой, не могу… он к тебе не придет, – смущаясь и давясь загнанным вглубь смехом, выдавила она.

– Это еще почему? – чтобы Рак'ксар да не воспользовался бедственным положением своего адепта?

– Ну, эта… – замялась она и выпалила с обреченной решимостью: – Я же не знала, что у вас все удобства во дворе!

И выжидательная тишина…

Я сперва не понял, что именно она хотела сказать. А когда до меня дошло… сперва у меня непроизвольно округлились глаза. А потом, с трудом удерживая челюсть от падения, я сдавленно поинтересовался:

– И он тебя не прибил?

– Да нет, его Солнышко куда–то дел. – облегчение от того, что я не злюсь, пренебрежение и беспечность.

Я не мог удержатся. Просто не смог, когда представил себе эту картинку. В общем, мы опять хохотали, как ненормальные. Действительно, после ТАКОГО оскорбления даже светлый бог вряд ли бы вернулся. Разве что только для того, чтобы покарать богохульника. А Рак'ксар, увидав у меня в руках Солнечный Дождь, вряд ли бы захотел возвращаться…

– Тебя как звать–то, чудо? – отсмеявшись, поинтересовался я.

– Лин, – коротко представилась она.