Два трактата о правлении

111. Как же ещё можно объяснить тот факт, что, уделив столько внимания передаче власти и наследнику Адама, прямому наследнику, истинному наследнику, он так и не сказал нам, что обозначается словом "наследник" и каким образом нам узнавать, кто же этот прямой или истинный наследник. Я не помню, чтобы где-либо он прямо говорил об этом, но в тех случаях, когда этот вопрос все же встает, [c.220] он касается его очень осторожно и неопределенно, хотя это столь необходимо, что без этого все рассуждения о правлении и повиновении на основе его принципов совершенно ни к чему не приведут и отцовская власть, как бы хорошо она ни была доказана, не принесет никому пользы. Поэтому он говорит нам (3., с. 244): "Не только вообще установление власти, но и ограничение её одним видом, т. е. монархией, и предоставление её отдельному человеку и линии Адама, все это три веления бога; ни Ева, ни её дети не могли ни ограничить власть Адама, ни присовокупить к нему других; и то, что было дано Адаму, было дано в его лице его потомству". Здесь наш автор снова сообщает нам, что "божественное веление" ограничило передачу монархической власти Адама по наследству. Кому? "Линии и потомству Адама", — говорит наш автор. Замечательное ограничение, ограничение, охватывающее все человечество. Ибо если наш автор сможет найти среди людей такого, который не принадлежит к линии и потомству Адама, он, возможно, сможет сказать ему, кто является этим прямым наследником Адама. Но что касается нас, то я в отчаянии: как это ограничение империи Адама его линией и потомством поможет нам обнаружить одного наследника? Это упомянутое нашим автором ограничение, пожалуй, избавит от труда тех, кто искал бы его среди рода животных, если бы таковые вообще существовали, но очень мало будет способствовать обнаружению одного прямого наследника среди людей, хотя оно предлагает краткое и легкое решение вопроса о переходе монархической власти Адама по наследству, сообщая нам о том, что её должны получить линия и потомство Адама, т. е., говоря попросту, её может получить любой, поскольку нет на земле такого человека, который не имел бы права принадлежать к линии и потомству Адама, и, тюка она тут сохраняется, она держится в пределах ограничения, введенного нашим автором по велению бога. Более того, он говорит нам (с. 19), что "такие наследники являются господами не только над своими собственными детьми, но и над своими братьями"; этими словами, а также словами, следующими далее, которые мы тотчас рассмотрим, он, кажется, пытается нам внушить, что наследником является старший сын, хотя нигде, насколько мне известно, не говорит это прямо; однако на основе приводимых им далее примеров Каина и Иакова мы можем допустить, что на данный момент его мнение относительно наследников состоит в том, что там, где есть разные дети, право быть наследником [c.221] принадлежит старшему сыну. Мы уже показали, что первородство не может дать никакого права на отцовскую власть. Мы с готовностью допускаем, что отец может обладать естественным правом на своего рода власть над своими детьми, но что старший брат имеет такую же власть над своими братьями — это ещё нужно доказать. Насколько мне известно, ни бог, ни природа нигде не возложили такую юрисдикцию на перворожденного, разум тоже не может обнаружить никакого такого естественного превосходства среди братьев. Закон Моисея дал старшему двойную долю благ и имущества, но мы нигде не находим, чтобы ему от природы или по велению бога принадлежало превосходство или владычество, и примеры, приводимые в данном случае нашим автором, являются всего лишь довольно слабыми доказательствами права перворожденного на гражданскую власть и владычество и скорое показывают прямо противоположное.

112. Вот что он говорит в упомянутом выше месте: "И мы поэтому обнаруживаем, что бог сказал Каину о его брате Авеле: "Он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним""38. На это я отвечу:

1. Эти слова бога к Каину многими толкователями понимаются с очень большим основанием в смысле, совершенно отличном от того, в каком использует их наш автор.

2. Что бы они ни означали, их нельзя понять таким образом, будто Каин, как старший, имел естественную власть над Авелем, ибо выдвигалось условие: "Если делаешь доброе", и, таким образом, слова относились лично к Каину, и, что бы под этим ни подразумевалось, оно зависело от его поступков и не вытекало из его права первородства и, следовательно, никоим образом не могло быть утверждением владычества перворожденного вообще. Ведь уже до этого Авель владел своими "отдельными территориями по праву частного владения", как признает сам наш автор (3., с. 210), которые он не мог бы получить в ущерб праву наследника, если бы по божественному велению Каин как наследник был должен получить все владение своего отца.