Два товарища

Со двора, через низкую ограду, ему видно было все, что делалось у Познахирко. Епифан Кондратьевич уже был дома, складывал в лодку вещи и покрикивал на Настю, которая и без того ветром носилась из дома к берегу и обратно. Костя понял, что раненого Борьку отец отвез куда-то, а теперь сам вместе с дочерью собирается в дорогу. Этого Костя не ждал от бывшего партизана.

Направо, во дворе Шумилиных, тоже готовились к отъезду: выносили чемоданы, корзины, картонки.

«Куда им столько? — удивился Костя и с беспокойством подумал: — Значит, и Славка?»

Действительно, Слава прибежал в полном дорожном снаряжении, оживленный, шумный, и пригласил Костю ехать с ними. Мать Славы достала вместительную повозку, места хватит, а скоро, говорят, придет пароход и заберет всех.

— Ну как… ну как, Костя? — спрашивал Слава, поправляя на голове морскую фуражку и пытаясь заглянуть товарищу в глаза.

Зеленоватые глаза Кости сузились, круглые маленькие ноздри затрепетали. Он нахлобучил тюбетейку низко на лоб, засунул руки глубоко в карманы и отвернулся.

— Постой, Костя… ведь все… ведь Дарья Степановна…

— Езжай, езжай, морская фуражечка!

Круглое лицо Славы начало краснеть.

— Значит, не поедешь?

Костя, не отвечая, пошел со двора.

Слава догнал его:

— Тогда и я… вместе… я тоже не боюсь! — Он с трудом перевел дыхание и, не оглядываясь, последовал за Костей.

Делать им, в сущности, было нечего. Но Костя шагал с таким решительным видом, словно очень важное дело ждало его.

Между тем улицы заметно пустели. С бульвара видно было, как двигались внизу, по прибрежной дороге, повозки и люди. Над дорогой кружила белая пыль, которую относило ветром в сторону степи. А в степи на западе висела черная туча дыма. Она росла, наползала, заслоняя собой небо, дневной свет, и казалось, что там, в степи, уже наступила ночь.

Возле пристани тоже сгрудился народ. Ждали парохода. Слава бросил исподтишка взгляд на Костю, но ничего не сказал. Молча они миновали пустой бульвар, закрытый газетный киоск и повернули к горсовету.

Сквозь распахнутые ворота одного из домов они заметили человека, заглядывавшего со двора в окно. Человек стоял к ним спиной. На нем была широкополая соломенная шляпа-бриль, какие носят в этих местах молдаване. Постояв у окна, человек направился к дому. Теперь Костя и Слава узнали его. Это был Данила Галаган. Что делал он в чужом, опустелом доме?

Мальчики остановились. Они видели, как Галаган расправил и вытряхнул большой мешок, открыл дверь. Костя и Слава быстро переглянулись. Спустя некоторое время Галаган вышел из дома, сгибаясь под тяжестью плотно набитого мешка.

— Вот жулик! — возмущенно прошептал Слава. — Настоящий разбойник?

— Постой, мы его поймаем, — ответил Костя. — Смотри, он еще индюка хочет прикарманить.

И правда, Галаган, увидев жирного индюка, с важностью выступающего по двору, опустил мешок на землю, широко раскинул красные волосатые руки и пошел на индюка. Но тот был не дурак. Заметив опасность, он со всех ног кинулся прочь.

Мальчики не могли удержаться от смеха, глядя на то, как толстый Галаган неуклюже гоняется и не умеет поймать такого же толстого и чем-то похожего на него индюка. Устав гоняться за птицей, Галаган выругался, взвалил мешок на плечи и пошел со двора.

Костя выскочил из-за ворот, схватил крупный голыш, изо всех сил запустил в широкополый бриль Галагана. Пока тот, ругаясь, нагибался за слетевшей с головы шляпой и грозил ребятам кулаком, они уже были далеко.

Они хотели сообщить в милицию о проделках Галагана, но не успели. Дорогу им преградил грузовик. Из кабины шофера высунулась тетя Даша и замахала Косте рукой:

— Куда ты девался? Полезай скорее наверх. Вы оба…

Мальчики не заставили себя просить, мигом взобрались в кузов машины. Она была доверху нагружена детскими кроватками, тюфячками, стульчиками и прочей утварью детского сада. Косте и Славе пришлось держаться обеими руками, чтобы не свалиться с этой горы. Машина, тяжело кряхтя и ухая, словно пугаясь, спускалась по крутому склону к пристани.

На пристани ребята помогли выгрузить вещи и остались караулить, а тетя Даша уехала за остальным имуществом. Она успела сказать, что пароход ожидается часа через два.

— Вот видишь! — заявил Слава, к которому вернулось хорошее настроение, и побежал домой помогать матери.

На пристани становилось тесно, шумно. Наряд милиции с трудом сдерживал толпу.

— Порядок, граждане! — раздавался сильный раскатистый голос начальника милиции Теляковского. Он предупреждал, что пароход небольшой и возьмет только стариков, больных и женщин с детьми.

Теляковского все знали. Это был самый высокий человек в городе. Его гимнастерку перекрещивали ремни, кавалерийские рейтузы заправлены в щеголеватые сапоги, усы лихо подкручены, Что придавало ему воинственный вид.

— Порядок! — гремел Теляковский на всю пристань. — Вам говорят! — остановил он небритого гражданина, норовившего пролезть к причалу и не дававшего пройти матери Славы, которая несла на руках маленькую Лилечку. Следом Слава тащил чемоданы.

Костя подхватил один чемодан.