Два сталкера

Как-то Майку пришла в голову ассоциация, что Зона для окружающего мира является чем-то вроде венерического заболевания. Неприятно, порой болезненно и даже унизительно, но не смертельно. Почти не мешает жить, но некоторые аспекты этой жизни становятся проблематичными. Зона это нечто такое, о чём в приличном обществе не говорят. Один эколог, с которым Майк как-то поделился своими соображениями, назвал это «эффектом прорехи». Дескать, за многие века человеческой истории люди привыкли что мир, в общем, более-менее понятен и предсказуем. Неясностей в нем хватает, это верно. Опасностей тоже. Но чаще всего и то и другое имеют своим источником человека. Такого же, как и прочие. Жестокость маньяков объясняется повреждениями психики и на месте какого-нибудь знаменитого душителя — потрошителя мог бы оказаться кто-то другой, сложись жизнь чуть иначе. Жестокость войн объясняется примерно также. Большой вопрос, а не имеют ли всякие верования и религии источника внутри самих людей. Ведь не особенно хочется, чтобы было пусто в душе, чтобы все вокруг было просто плодом игры безымянных и не разумных сил. Примерно как Илья с Майком часто говорят о пустяках, чтобы человеческий голос развеял давящую на уши тишину странного, мёртвого места.

Зона — это прореха в привычном и уютном мире. Прореха в знаниях учёных, в предчувствиях и прозрениях художников и поэтов. Слепое пятно на карте мира. Место, о котором никто не знает ничего определённого и это не знание нельзя замаскировать даже от самих себя. А вот обмануть других можно. Оттого Зону и населяют жуткими созданиями, складывают о ней мифы и легенды. Не для того, чтобы что-то объяснить или рассказать. Чтобы сделать Зону похожей на то, чем она не является и никогда не будет. Сказать людям, что это такое очень странное и не привычное место, вроде полярных льдов для среднего жителя города — миллионника. Там под снегом трещины во льду, куда можно провалится. Там бродят злые белые медведи. То, что трещины называются аномалиями — не беда. Медведи имеют странный вид и нее могли появиться естественным путём — ну и что? Это такая же экзотика, как дальние страны, куда отправляются любители экстремального туризма. Просто опасности и испытания, поджидающие смельчаков не обычные. Пока не обычные. Чего в приключенческих книжках не пишут, но подразумевают, что наступит день, когда откроется туристическое агентство предлагающее «свежее и необычное». Намекают, что прогулка через аномалии встанет в один ряд со спуском по какой-нибудь бурной горной реке на байдарке. Приключенческие книжки пытаются превратить нечто по-настоящему Чужое, не понятно как образовавшееся на земле, в что-то опасное, но вполне привычное. Опасное знакомыми страхами и только сталкеры знают, что привыкнуть к Зоне нельзя.

Илья встал так внезапно, что Майк чуть в него не врезался. Вот она, помянутая хоть и мысленно, но не к добру аномалия. Детектор на неё не среагировал, что характерно. Детекторы существовали давно, вот только мечты о том времени, когда по Зоне можно будет прокатиться на машине, изредка покручивая руль в соответствии с советами умного приборчика, так и остались мечтами.

Прямо по курсу не наблюдалось ничего особенного. Просто солнца на небе не было видно, а свет перед сталкерами падал так, словно оно было. Только чуть-чуть приглушенное каким-нибудь лёгким облачком. Прямо по тропе было чуть-чуть светлее, чем сзади. Можно было бы не заметить, но те, кто не внимателен, в Зоне не приживались.

Илья достал из левого нижнего кармана жилета несколько маленьких гаечек с привязанными к ним толстыми и яркими синтетическими шнурами.

— Сейчас, примерюсь. Смотри по сторонам. — Илья был спокоен. Он пытался определить визуально центр аномалии и её края. Своего рода упражнение. Разумеется, в это время ему нужно прикрывать спину. Мутанты сообразительны. Они знают наверняка, что перед аномалией внимание сталкера будет полностью, без остатка поглощено.

Со спины всё было тихо. Никто не подкрадывался, припадая в кустах. Никто не пытался сменить цвет или вообще подойти невидимкой вплотную. Мутанты тоже не любят аномалии, особенно такие, не входящие в классификации.

— Смотри теперь. — Илья стремительно раскрутил за тросик гаечку и метнул её вперёд. Та полетела крошечной кометой с чёрно — оранжевым хвостом и быстро пропала из вида. Ничего не случилось. Следующая была медленней и брошена так, чтобы упасть метрах в пяти за условно определённой границей аномалии. Снова пропала из вида, хотя Майк точно видел, что Илья её бросал медленно. Возможно, перед ними что-то отдалённо напоминающее «слуховую трубу», только не для звуков, а для материальных предметов. Возможно, если шагнуть туда, окажешься километрах в пяти и здорово срежешь путь. Но проверять не хотелось. Еще десяток бросков по сторонам и сталкеры двинулись дальше, обходя странное пятно. К слову, солнце на небе выглянуло, но освещение впереди не поменялось.